Он указал, что требования к лицам, участвующим в делах об оспаривании нормативных правовых актов: в случае отсутствия у них высшего юридического образования вести дело через юриста, не выходят за пределы дискреции федерального законодателя.
Один из экспертов «АГ» подчеркнул, что природа права на судебную защиту такова, что оно не может быть ограничено: любая регламентация этого права, включая процессуальные вопросы, не может полностью нивелировать доступ к правосудию. Другой полагает, что определение КС фактически легализует ситуацию, когда доступ к правосудию для лица, отбывающего наказание, не имеющего юридического образования, становится ограничен. Третий заметил, что фактически заявителем жалобы ставится вопрос о способе реализации права на защиту при отсутствии возможности соблюдения условий, введенных федеральным законодателем, в части требований к гражданам, участвующим в делах об оспаривании нормативных правовых актов в ВС РФ.
Конституционный Суд опубликовал Определение № 1806-О/2024 по жалобе заключенного на порядок оспаривания нормативных правовых актов и порядок обращения в КС РФ.
Николай Чукардин, отбывающий наказание в виде лишения свободы, обратился в Верховный Суд РФ с административным исковым заявлением о признании частично не действующим п. 4.15 Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в органах прокуратуры РФ, но судья ВС оставил его без движения. Административному истцу было предложено представить суду документ, подтверждающий наличие у него высшего юридического образования или ученой степени по юридической специальности, или сообщить данные своего представителя, имеющего такое образование или ученую степень. Вышестоящие инстанции согласились с этим.
В связи с этим Николай Чукардин подал жалобу в Конституционный Суд, в которой поставил под сомнение конституционность ст. 101 Закона о Конституционном Суде, а также ч. 2 ст. 2, ст. 3, 7, 8, 9 и 15, п. 4 и 5 ч. 1 ст. 126, ч. 9 ст. 208, ч. 3 ст. 209, ст. 315, 323, 337 и 341 КАС РФ. По его мнению, оспариваемые положения не соответствуют Конституции, поскольку позволяют отказывать в принятии административного искового заявления об оспаривании нормативного правового акта лицу, отбывающему наказание в виде лишения свободы, которое не имеет высшего юридического образования и не может оплатить услуги представителя, обладающего таким образованием.
В жалобе указано, что данные положения позволяют отказывать в удовлетворении ходатайства о направлении в КС запроса о проверке конституционности нормы процессуального закона при очевидной неопределенности в вопросе о ее соответствии Конституции РФ со ссылкой на то, что заявление гражданина к производству не принято. Кроме того, они позволяют не производить ревизию судебных постановлений на предмет правильности толкования и применения действующего законодательства с учетом сформулированных КС правовых позиций и игнорировать требования единообразного толкования и применения норм права с учетом общепризнанных принципов и норм международного права, полагает заявитель.
Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС подчеркнул, что введенные федеральным законодателем требования к гражданам, участвующим в делах об оспаривании нормативных правовых актов в Верховном Суде, в случае отсутствия у них высшего юридического образования вести дело через представителя, имеющего высшее юридическое образование, – с учетом гарантированного им права на доступ к суду при рассмотрении конкретных дел без этого условия – не выходят за пределы дискреции федерального законодателя и не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права граждан (определения КС от 27 сентября 2016 г. № 1783-О, от 25 октября 2016 г. № 2170-О, от 27 марта 2018 г. № 608-О, от 20 июля 2021 г. № 1652-О и др.).
Следовательно, положения КАС РФ, устанавливающие требования к оспариванию гражданином нормативных правовых актов в порядке административного судопроизводства, в том числе в ВС РФ, не могут рассматриваться как нарушающие его конституционные права в указанном в жалобе аспекте, уточнил КС. Он добавил, что не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявителя и иные оспариваемые им положения КАС, устанавливающие правовые основы административного судопроизводства, процедуру и основания проверки законности и обоснованности принятых судебных постановлений в кассационном и надзорном порядке и тем самым направленные на гарантирование права на судебную защиту.
Касательно ст. 101 Закона о Конституционном Суде в определении указано, что она конкретизирует ст. 125 Конституции РФ, устанавливая, в частности, что суд при рассмотрении дела в любой инстанции, придя к выводу о несоответствии Конституции РФ нормативного акта, подлежащего применению им в указанном деле, обращается в КС с запросом о проверке конституционности соответствующего нормативного акта.
Суд напомнил, что, отказываясь от применения нормативного акта по мотивам его неконституционности, суд обязан обратиться с запросом с целью признания соответствующих положений неконституционными и лишения их юридической силы, поскольку именно на суды возложена обязанность защиты конституционных прав и свобод. Данная обязанность суда реализуется на основании принципов независимости и подчиненности суда только Конституции РФ и федеральному закону, что не предполагает обязанности суда в каждом случае заявления гражданином ходатайства о направлении в КС запроса о проверке конституционности нормативного акта, подлежащего применению в конкретном деле, удовлетворять данное ходатайство.
Конституционный Суд обратил внимание, что гражданин при этом не лишен возможности самостоятельно обратиться с жалобой на нарушение конституционных прав и свобод нормативным актом, если он полагает, что применением этого нормативного акта в конкретном деле нарушены его права и свободы, после исчерпания всех других внутригосударственных способов судебной защиты. Таким образом, КС заключил, что ст. 101 Закона о Конституционном Суде также не может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя.
Комментируя определение, юрист Центра конституционного правосудия Иван Брикульский отметил, что знаменитая формула Радбруха гласит, что баланс между справедливостью и правовой определенностью склоняется в сторону первого: не могут простые формальные требования служить основанием для отказа в судебной защите. «Судебная защита носит абсолютный характер, право на судебную защиту – это гарантия всех прочих конституционных прав. Природа этого права такова, что оно не может быть ограничено: любая регламентация этого права, включая процессуальные вопросы, не может полностью нивелировать доступ к правосудию. Форма и правовая определенность имеют смысл только тогда, когда они обеспечивают справедливость», – подчеркнул эксперт.
Иван Брикульский считает, что даже если допустить, что государство может «вторгаться» в право на судебную защиту и устанавливать дополнительные цензы к образованию и, де-факто, доходам, то такие цензы не должны нарушать ч. 2 ст. 55 Конституции РФ, которая прямо запрещает отменять или умалять конституционные права и свободы. «В данном же случае заявитель оказывается умален в праве на судебную защиту, ему даже не предложены в решении КС альтернативные способы государственной и судебной защиты его прав. Фактически мы говорим про имущественный ценз – ценз образования и ценз дохода, это недопустимые вещи с точки зрения ч. 1-2 ст. 1 и 19 Конституции», – полагает эксперт.
Как заметил Иван Брикульский, ограничения и препятствия в судебной защите уже выглядят сомнительными с точки зрения легитимной цели: «О каком доступе к правосудию может идти речь, если заявитель поставлен в a priori невыполнимые условия, его права уже ограничены в силу статуса? Очевидно, что в любых спорах с государством у гражданина в таком положении должны быть дополнительные гарантии или инструменты защиты».
По его мнению, часто используемый аргумент о широкой дискреции законодателя выглядит очень сомнительным. «Да, у законодателя есть своя широкая дискреция, но в том и природа судебной власти, чтобы содержательно проверять решения как ветвей власти. Это прямо вытекает из принципа разделения властей. Иными словами, в чем смысл конституционного правосудия, если отказать заявителю можно на том основании, что по этому вопросу у законодателя просто есть широкая дискреция?», – рассуждает эксперт.
Иван Брикульский согласен с КС в том, что право обращаться с запросом о конституционности нормативного акта относится исключительно к усмотрению ординарных судов и не может нарушать права заявителей. Он отметил, что такой подход не отменяет того, что суд должен внимательно изучать обстоятельства применения акта и, в случае сомнений, даже обязан обратиться в КС. При этом принуждение ординарных судов обращаться в КС или отмена ст. 101 Закона о Конституционном Суде принесли бы больше вреда, чем пользы.
Адвокат LebEdEV & barristers Антон Лебедев отметил, что в рассматриваемом случае фактически гражданин, отбывающий наказание, пытался самостоятельно обратиться в суд, но в результате обращения ему было предложено представить суду документ, подтверждающий наличие у него высшего юридического образования или ученой степени по юридической специальности, или сообщить данные своего представителя. При этом он лишен возможности самостоятельно выбрать адвоката и заработать деньги для оплаты его услуг.
«Лицо, находящееся в местах лишения свободы, может пытаться обжаловать распоряжения начальника тюрьмы и другие акты, непосредственно влияющие на его содержание. Данное определение КС фактически легализует ситуацию, когда доступ к правосудию становится ограничен. Не могу согласиться с мнением КС, поскольку такой отказ был бы логичен при наличии возможности у заключенного иметь бесплатного адвоката. При этом исходя из основания к отказу видно, что жалоба соответствовала всем требованиям, за исключением высшего образования у заявителя или представителя. Полагаю, что адвокатские палаты региона, где содержится заявитель, должны взять на контроль данный вопрос. Однако попасть в места содержания адвокату зачастую бывает достаточно сложно», – прокомментировал Антон Лебедев.
Адвокат АБ «Анохин и Фёдоров» Станислав Анохин считает, что в рассматриваемом деле затронут актуальный вопрос доступа к правосудию, который гарантирован Конституцией РФ. Он отметил, что фактически заявителем жалобы ставится вопрос о способе реализации права на защиту при отсутствии возможности соблюдения условий, введенных федеральным законодателем, в части требований к гражданам, участвующим в делах об оспаривании нормативных правовых актов в ВС РФ.
«Действующее законодательство регулирует вопросы подачи обращений или жалоб в суд и дальнейшего участия в деле, устанавливая различные требования, в том числе такие как подтверждение наличия у лица, обратившегося с жалобой, высшего юридического образования, а в случае отсутствия, вести дело через представителя, имеющего такое образование», – указал эксперт. Он напомнил, что лицам, в отношении которых рассматриваются уголовные дела, в соответствии с ч. 3 ст. 51 УПК РФ может быть обеспечено участие защитника в уголовном судопроизводстве (защита по назначению), что в полной мере позволяет реализовать механизм защиты и доступа к правосудию.
При этом Станислав Анохин подчеркнул, что КАС РФ вышеуказанных положений не содержит и п. 4 ч. 1 ст. 126 КАС РФ прямо предусмотрено требование о наличии у истца высшего юридического образования. «Таким образом, положениями действующего законодательства не предусмотрено исключений при подаче административного искового заявления для лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, однако, как и требования к уплате госпошлины, оспариваемые положения не могут рассматриваться как ограничивающие доступ к правосудию»,– считает адвокат.
Анжела Арстанова
