продолжение 12-го ответа...

§ 3.3. Право граждан на квалифицированную
юридическую помощь

Статья 48 Конституции РФ предоставляет каждому право на получение квалифицированной юридической помощи; в случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения. Регулирование права на квалифицированную юридическую помощь в Конституции РФ свидетельствует об общегосударственном значении указанного права и создает правовую основу для обеспечения единого федерального стандарта оказания юридической помощи.
Конституция РФ 1993 г. (глава "Права и свободы человека и гражданина") и новый Уголовно-процессуальный кодекс РФ укрепили позиции адвоката (защитника) в уголовном судопроизводстве. Кроме того, с принятием Конституции РФ 1993 г. адвокат стал активным участником новых видов судопроизводства - конституционного и административного, а также участником производства по экономическим спорам в арбитражном суде.
Согласно Конституции РФ отдельные конституционные права и обязанности касаются только граждан России (избирательное право, обязанности военной службы). В статье 48 Конституции РФ используется понятие "каждый", поэтому право на квалифицированную юридическую помощь распространяется на всех без исключения лиц - граждан РФ, лиц без гражданства (апатридов), иностранных граждан. В соответствии с Конституцией РФ (ст. 56) право на квалифицированную юридическую помощь не подлежит ограничению ни при каких условиях, включая и чрезвычайное положение.
Население России испытывает острую потребность в юридических знаниях (частично этим обстоятельством объясняется бум, который ныне переживает юридическое образование). Мошеннические "пирамиды", массовый обман и нарушения прав граждан при купле-продаже квартир в середине 1990-х годов имели общие причины - юридическую неподготовленность населения и отсутствие гарантий получения высококвалифицированной юридической помощи. Однако современная правовая система настолько усложнилась, что даже наличия юридического образования недостаточно для защиты своих прав и в квалифицированной специализированной юридической помощи нуждаются все граждане, в том числе имеющие дипломы юридических вузов. Очевидно, без обеспечения права на квалифицированную юридическую помощь в условиях непрерывного реформирования законодательства вряд ли возможна эффективная защита всех иных гражданских прав и свобод. Поэтому, возможно, не случайно в конституционном регулировании права на юридическую помощь (ст. 48) и других прав человека обнаруживаются различия. Например, в соответствии со ст. 41 Конституции РФ каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь, но указание на ее качество отсутствует.
Особая необходимость в квалифицированной юридической помощи возникает в уголовном судопроизводстве. Лишение обвиняемого права на защиту является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, что влечет за собой возвращение дела на дополнительное расследование, отмену приговора и принятие иного решения. Как подчеркнул Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 31 октября 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", при нарушении конституционного права пользоваться помощью адвоката (защитника) "все показания задержанного, заключенного под стражу, обвиняемого и результаты следственных действий, проведенных с их участием, должны рассматриваться судом как доказательства, полученные с нарушением закона" <1>.
--------------------------------
<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. М., 1996. N 1. С. 3.

Приведем пример нарушения права на защиту из российской судебной практики.
Гражданин Гаргуль был осужден по ч. 1 ст. 108 УК РСФСР. Определением Судебной коллегии по уголовным делам ВС Республики Северная Осетия - Алания действия осужденного были переквалифицированы на менее тяжкое преступление, и на основании акта амнистии Гаргуль был от наказания освобожден. В надзорном порядке приговор и кассационное определение оставлены без изменений. В своем протесте заместитель Генерального прокурора России указал, что в судебном заседании не было обеспечено участие адвоката. Гаргулю был предоставлен адвокат Ц., но в подготовительной части судебного заседания Гаргуль отказался от услуг адвоката, хотя в дальнейшем признал, что отказ имел вынужденный характер. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала нарушение конституционного права Гаргуля на защиту существенным нарушением уголовно-процессуального закона, повлекшим за собой отмену всех судебных постановлений <1>.
--------------------------------
<1> Постановление Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 27 мая 1997 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. М., 1999. N 1.

Основанием для отмены решения по гражданскому делу также может быть лишение права истца или ответчика на защиту их интересов <1>.
--------------------------------
<1> В Нидерландах все граждане - участники гражданского судопроизводства должны быть представлены адвокатами.

Рассматривая положения ч. 2 ст. 48 Конституции РФ в системной связи с общепризнанными нормами международного права, в частности со ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, предусматривающей право каждого при рассмотрении предъявленного ему обвинения сноситься с выбранным им самим защитником и защищать себя через его посредство, автор считает нужным признать, что конституционное право пользоваться помощью адвоката (защитника) включает и право на самостоятельный выбор защитника. Конституционный Суд РФ подтвердил это право в одном из своих решений.
В статье 48 Конституции РФ говорится не просто о правовых услугах, а о квалифицированной юридической помощи. Термин "эффективная юридическая помощь", устоявшийся в международном праве, в том числе в прецедентах Европейского суда по правам человека, был трансформирован в конституционном праве России в термин "квалифицированная <1> юридическая помощь".
--------------------------------
<1> Термин "квалификация", согласно переводу со средневекового латинского языка, состоит из слов "qualificatio" ("какой, какого качества") и "facere" ("делать").

Ценность гарантии, закрепленной в ч. 1 ст. 48 Конституции РФ, состоит не только в том, что каждый может обжаловать в суде правоприменительную практику, нарушающую предоставляемое Конституцией право юридической помощи, но и в том, что законодательство, регламентирующее предоставление такой помощи, может быть оспорено на предмет соответствия Конституции РФ, если помощь окажется неэффективной (неквалифицированной).
Конституция РФ не содержит специальных положений об органах и организациях, оказывающих юридическую помощь. Анализ законодательства и правоприменительной практики позволяет сделать вывод о том, что основными субъектами (институтами) оказания юридической помощи являются адвокатура и нотариат.
В настоящее время критерии (стандарты) квалифицированной юридической помощи недостаточно определены в законе, что создает проблемы на практике. В различных государствах такими критериями являются квалификационный экзамен, наличие юридического образования, стаж работы по специальности, испытательный срок, возрастной ценз <1>.
--------------------------------
<1> Некоторые государства (например, Нидерланды) организуют системы непрерывного юридического образования для практикующих юристов, предлагая курсы обучения в университетах.

Квалифицированная юридическая помощь обеспечивается тем, что к субъектам, ее оказывающим, предъявляются повышенные профессиональные и моральные требования. Так, Положение об адвокатуре РСФСР 1980 г. предписывает адвокатам постоянно повышать свою деловую квалификацию. В члены коллегий адвокатов принимаются граждане России, имеющие высшее юридическое образование и стаж работы по специальности юриста не менее двух лет, после прохождения испытательного срока продолжительностью до трех месяцев. К сожалению, президиумы некоторых "параллельных" коллегий адвокатов принимают лиц, судимых за тяжкие преступления, не имеющих высшего юридического образования и даже исключенных из адвокатуры за неблаговидные проступки.
Сами формальные признаки не служат гарантией получения квалифицированной юридической помощи <1>. Так, хотя наличие юридического образования у лица, оказывающего юридическую помощь гражданам, обязательно <2>, его недостаточно для оказания квалифицированной юридической помощи. Законодателю и правоприменительной практике предоставляется возможность с учетом правовой ситуации, отечественного и зарубежного опыта выработать единую позицию в вопросе о критериях, используемых для оценки способности оказывать квалифицированную юридическую помощь по отдельным категориям дел и для защиты определенных категорий лиц. Для этого необходимо в первую очередь произвести мониторинг действующего законодательства РФ и зарубежных стран об оказании юридической помощи.
--------------------------------
<1> По делу Рейд против Ямайки было установлено, что назначенный судом защитник проинформировал обвиняемого об отсутствии оснований для обжалования приговора. Пассивное поведение защитника было расценено так, что осужденный фактически не был обеспечен юридической помощью, и приговор в отношении последнего был отменен. См.: Алексеева Л.Б., Жуйков В.М., Лукашук И.И. Международные нормы о правах человека и применение их судами Российской Федерации: Практическое пособие. М., 1996. С. 193.
<2> Так, Комитет по правам человека ООН признает, что право на адвоката означает право на эффективного защитника. Разрешая дело, по которому обвиняемому был предоставлен защитник, не имеющий юридического образования, Комитет по правам человека постановил, что защитник должен быть достаточно квалифицированным, чтобы юридически представлять обвиняемое лицо. Elena Beatriz, Vasiliskis v. Uruguau (80/1980). 31 March 1983. Selected Decisions. Vol. 2. P. 105, 108. Para. 9/3.

Согласно ст. 16 УПК РФ, на стадии предварительного следствия защиту подозреваемого и обвиняемого может осуществлять любой защитник (не только адвокат). Следует отметить, что ранее в решениях о конкретных уголовных делах Верховный Суд РФ <1> отмечал недопустимость участия членов правовых кооперативов и юридических фирм в качестве защитников на предварительном следствии <2>.
--------------------------------
<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. М., 1991. N 4. С. 9, 10; 1993. N 6. С. 6.
<2> Аналогичная точка зрения также представлена в работе: Комментарий к Конституции РФ / Общ. ред. Ю.В. Кудрявцева. М., 1996. С. 225.

На стадии производства в суде, согласно ст. 49 УПК РФ, предусматривается возможность участия адвоката в качестве защитника. При производстве у мирового судьи возможен допуск в качестве защитников не только адвокатов, но и одного из близких родственников обвиняемого или иного лица, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. Представляется, что последнее положение не вполне соответствует требованиям ч. 2 ст. 48 Конституции РФ.
Согласно ст. 53 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", участвовать в заседаниях Конституционного Суда в качестве представителя стороны может только адвокат или лицо, имеющее ученую степень по юридической специальности.
В соответствии с Кодексом РФ об административных правонарушениях 2001 г. (ст. 25.5) оказывать юридическую помощь лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, может защитник, а для оказания юридической помощи потерпевшему - представитель. В качестве защитника или представителя к участию в производстве по делу об административном правонарушении допускается адвокат или иное лицо.
Согласно Закону РФ от 2 июля 1992 г. N 3185-1 "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", гражданин при оказании ему психиатрической помощи вправе пригласить по своему выбору представителя для защиты своих прав и законных интересов. Защиту прав и законных интересов несовершеннолетнего в возрасте до 15 лет и лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, при оказании им психиатрической помощи осуществляют их законные представители (родители, усыновители, опекуны), а в случае их отсутствия - администрация психиатрического стационара либо психоневрологического учреждения для социального обеспечения или специального обучения. Защиту прав и законных интересов гражданина при оказании ему психиатрической помощи может осуществлять адвокат. Администрация учреждения, оказывающего психиатрическую помощь, обеспечивает возможность приглашения адвоката, за исключением неотложных случаев, предусмотренных в п. "а" ч. 4 ст. 23 и п. "а" ст. 29 Закона.
В настоящее время обращение за помощью адвоката, самостоятельное ведение дел в суде и другие формы защиты прав недоступны большинству психически больных граждан, поэтому служба защиты прав пациентов, находящихся в психиатрических стационарах, может стать эффективным механизмом, стоящим на страже интересов психических больных. Многочисленны нарушения прав заключенных, страдающих психическими заболеваниями. По мнению Уполномоченного по правам человека РФ, врачей-психиатров и большинства правозащитных отечественных и зарубежных организаций, основной правовой акт, регламентирующий оказание психиатрической помощи, неизвестен не только большинству населения страны, но и медицинским организациям непсихиатрического профиля.
В юридической литературе и правоприменительной практике вопрос о соотношении понятий "защита" и "оказание юридической помощи" является предметом дискуссий. Высказывается мнение о том, что защита осуществляется только в случае уголовного преследования подозреваемого или обвиняемого (а также обвиняемого и подозреваемого в широком, конституционно-правовом смысле, т.е. лиц, в отношении которых ведется уголовное преследование, изобличительная деятельность). Во взаимоотношениях с другими участниками процесса адвокат лишь оказывает им юридическую помощь, чтобы не допустить ущемления их прав и законных интересов. Поэтому назрела необходимость рассматривать адвоката, оказывающего лишь юридическую помощь некоторым участникам процесса, в рамках иного, не получившего пока надлежащей разработки института уголовного процесса, но не института защиты <1>. В связи с этим представляется практически значимой дополнительная доктринальная разработка понятий "защита" и "оказание юридической помощи".
--------------------------------
<1> Степанов С. Если часто оглядываться назад, трудно разглядеть дорогу впереди // Российская юстиция. М., 2001. N 3. С. 35.

Решающую роль в разъяснении гражданам их права пользоваться услугами защитника играют сотрудники правоохранительных органов, доводящие до участников процесса право пользоваться услугами защитника лишь в случае, если очевидна их причастность к преступлению. В некоторых регионах право на юридическую помощь адвоката разъясняют всем свидетелям, вызванным впервые для допроса, и отражают факт разъяснения в протоколе. Последующие следственные действия разъяснением не сопровождаются. В других случаях в протокол следственного действия вписывается фраза о возможности участия адвоката, если действие чревато ограничением прав участвующих в нем лиц.
Разъяснение права на квалифицированную юридическую помощь не подкреплено обязанностью следователя и заведующего юридической консультацией обеспечивать помощь в случае материальных затруднений свидетеля (потерпевшего, гражданского ответчика и др.).
Юридическая помощь должна быть доступна всему населению. Однако не каждый гражданин в состоянии оплатить услуги адвоката. Статья 48 Конституции РФ, предусматривая возможность оказания бесплатной юридической помощи, тем самым обеспечивает льготы при оказании юридической помощи, устанавливая одинаковую юридическую защиту для всех нуждающихся независимо от их экономического положения. Было бы нарушением принципа равенства, права на доступ к правосудию и гарантии справедливого ведения процесса, если бы одна из сторон была вынуждена отказаться от реализации своих прав по причине нехватки средств для его ведения или не в состоянии так же действенно выразить свои претензии, как и сторона, экономически более обеспеченная <1>.
--------------------------------
<1> См.: Лейбо Ю.И., Толстопятенко Г.П., Экштайн К.А. Научно-практический комментарий к главе 2 Конституции Российской Федерации. Права и свободы человека и гражданина / Под ред. К.А. Экштайна. Изд. 2-е, перераб. и доп. М., 2000. С. 320.

Бесплатная юридическая помощь является постоянной и общефедеральной льготой и распространяется на определенные категории физических лиц. Наиболее устоялось понятие льгот как разновидности специальных прав граждан, предоставляемых некоторым группам населения (М.Е. Панкин, Н.В. Витрук), более высокий уровень прав для отдельных групп по сравнению с общим уровнем (Р.З. Лифшиц). Другие авторы считают, что льготы представляют собой поощрительное освобождение участника общественной жизни от некоторых установленных нормами права обязанностей (В.М. Баранов). Льготы являются правомерным исключением из общих правил и сопровождаются более полным удовлетворением собственных интересов субъекта, облегчением условий его жизнедеятельности, что должно осуществляться в рамках общественных интересов <1>.
--------------------------------
<1> См.: Малько А.В. Льготы в праве: общетеоретический аспект // Известия вузов. Правоведение. СПб., 1996. N 1. С. 39.

Право на юридическую помощь должно рассматриваться как важнейшая гарантия юридической безопасности. Конституция РФ содержит упоминания об экологической безопасности (ст. 72), безопасности людей (ст. 98), государственной безопасности (ст. 114). Юридическая безопасность как одна из основных социальных и юридических категорий конституционного статуса еще не получила надлежащей научной оценки. Юридическая безопасность - это состояние юридической защищенности жизненно важных интересов личности (общества и государства) от внешних и внутренних угроз. Это понятие включает, помимо правового обеспечения безопасности, надлежащую деятельность правоохранительных, судебных и правоприменительных органов, адвокатуры и нотариата, иных органов и организаций, предоставляющих юридическую помощь.
Жизненно важные интересы личности включают компоненты, образующие обязательные условия полноценного существования и самовыражения личности: витальный, интеллектуальный, духовный, физиологический, психический, генетический, репродуктивный, экономические (материальные), информационные, медицинские, продовольственные. Обеспечение жизненно важных интересов требует выявления, изучения и устранения угроз юридической безопасности, значительных материальных затрат, проведения необходимых мероприятий на территории всей страны.
К числу угроз юридической безопасности относятся, в частности, пробелы правового регулирования права на юридическую помощь, судебная волокита, недоступность юридической помощи, дороговизна обращения за юридическими услугами, их коммерциализация и низкая эффективность (оплата адвоката, а порой и экспертизы по уголовным делам, высокие нотариальные тарифы и т.п.).
Конституция РФ 1993 г. значительно повысила роль и ответственность государства в обеспечении соблюдения и защиты прав и свобод. Российская Федерация приняла на себя обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина, ограждать их от любого незаконного вмешательства или ограничения. Обязательность государственного участия в обеспечении юридической безопасности граждан, в том числе права на квалифицированную юридическую помощь, обусловлена тем, что речь идет о жизненно важных интересах личности как высшей социальной ценности, а это главенство может быть определено, установлено и защищено только государством, обладающим для этого соответствующими средствами, в том числе правовыми. Передача функции охраны прав и интересов человека негосударственным структурам, в частности абсолютный отказ от государственного контроля в сфере оказания юридической помощи, наносит урон не только общественным (публичным) интересам, но и национальной безопасности России <1>.
--------------------------------
<1> В юридической литературе предлагается определить и юридически закрепить систему и приоритеты жизненно важных интересов личности, распределить сферы ответственности государственных органов по противодействию различным видам угроз, в том числе юридической безопасности человека, закрепить в Конституции РФ общий принцип безопасности, принять Федеральный закон "О безопасности граждан и иных лиц, пребывающих на территории Российской Федерации". Эта идея представляется плодотворной, но ее обоснование выходит за рамки настоящей работы.

ПРИНЦИПИАЛЬНАЯ ДОПУСТИМОСТЬ ТАК НАЗЫВАЕМОЙ АДВОКАТСКОЙ
МОНОПОЛИИ В СВЕТЕ АКТОВ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ
И КОНСТИТУЦИИ РФ

ВЕЛИКИЙ МИФ О ПОСТАНОВЛЕНИИ КС РФ ОТ 16.07.2004 N 15-П

А.И. МУРАНОВ

Муранов Александр Игоревич, к.ю.н., доцент кафедры международного частного и гражданского права МГИМО(У) МИД РФ, управляющий партнер коллегии адвокатов "Муранов, Черняков и партнеры", советник президента ФПА РФ.

25 ноября 2009 г. состоялась интернет-конференция Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ Антона Александровича Иванова по теме "Итоги работы Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации за 2009 г. и стратегия развития арбитражной системы Российской Федерации".
Интернет-конференция организована информационным агентством "Гарант".
В одном из вопросов ведущий отметил, что за рубежом во многих странах представлять интересы в суде вправе только адвокаты. Возможно, качество защиты повысилось бы и разбирательство в судах ускорилось, если бы интересы сторон в суде представляли только адвокаты?
На этот вопрос А.А. Иванов ответил: "Мы согласны с этим предложением. Насколько мне известно, практически во всех странах мира ведение дел в суде через адвоката считается конституционным. Российская Федерация в этом смысле представляет собой уникальный пример. И я думаю, что если Конституционный Суд смягчит свою позицию, то, возможно, и в России будет введено правило о том, что в судах дела должны вести только адвокаты" (выделено редакцией "Вестника").
Однако, по нашему мнению, Конституционному Суду России нет необходимости смягчать свою позицию, поскольку он считает установление квалификационных требований к судебным представителям необходимым и обязательным.
Предлагаем читателям статью А.И. Муранова на эту актуальную тему.

Суть вопроса. Адвокатская монополия как одно из возможных решений проблемы установления квалификационных требований в сфере оказания юридических услуг.
Постановлением Конституционного Суда РФ от 16 июля 2004 г. N 15-П "По делу о проверке конституционности части 5 статьи 59 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Государственного Собрания - Курултая Республики Башкортостан, губернатора Ярославской области, Арбитражного суда Красноярского края, жалобами ряда организаций и граждан" было признано не соответствующим Конституции РФ положение АПК РФ, предусматривавшее, что представителями организаций в арбитражном суде могут выступать либо их руководители или лица, состоящие в штате этих организаций, либо адвокаты.
Обсуждение этого Постановления в связи с данной так называемой адвокатской судебной монополией было весьма бурным, однако непродолжительным. Новых попыток установить аналогичное правило, приняв во внимание позицию Конституционного Суда РФ, российский законодатель не предпринимал.
Вновь дискуссия по поводу адвокатской монополии всколыхнулась в конце 2008 г. и в начале 2009 г. в связи с разработкой Объединенной комиссией по вопросам оказания квалифицированной юридической помощи Государственной Думы и Совета Федерации Федерального Собрания законопроекта "Об оказании квалифицированной юридической помощи в Российской Федерации" <1>. Основная идея законопроекта состоит в том, что на основании и в развитие положения ч. 1 ст. 48 Конституции РФ ("Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи" <2>) право оказывать юридическую помощь (юридические услуги), включая представительство в суде, на постоянной, профессиональной основе и за плату необходимо предоставить только тем субъектам, которые соответствуют определенным квалификационным требованиям в отношении, в частности, юридического образования, опыта работы, сдачи экзамена (т.е., прежде всего, адвокатам, патентным поверенным и нотариусам, которые все соответствуют таким требованиям), если иное не предусмотрено законом для самих таких субъектов и третьих лиц (повторим еще раз, что речь идет об оказании юридической помощи (юридических услуг) на постоянной, профессиональной основе и за плату, а не на бесплатной и не на разовой основе) <3>.
--------------------------------
<1> URL: http://www.constitution48.ru.
<2> Выделено полужирным шрифтом автором.
<3> В настоящей работе понятие "юридическая помощь" используется как синонимичное понятию "юридические услуги". Данные понятия с точки зрения внутринациональных и уж тем более международных подходов следует считать взаимозаменяемыми. К сожалению, сегодня в России многие российские адвокаты (даже широкоизвестные) предлагают, не будучи вполне знакомыми с данной темой, иной подход, считая необходимым противопоставлять юридическую помощь юридическим услугам. По их мнению, адвокаты и нотариусы оказывают именно юридическую помощь, а иные лица - юридические услуги.
В связи с этим отметим, что сегодня в России многие виды деятельности даже государственных органов объявляются услугами. Достаточно упомянуть о п. 2 Указа Президента РФ от 9 марта 2004 г. N 314 "О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти", в котором говорится о том, что "под функциями по оказанию государственных услуг понимается предоставление федеральными органами исполнительной власти непосредственно или через подведомственные им федеральные государственные учреждения либо иные организации безвозмездно или по регулируемым органами государственной власти ценам услуг гражданам и организациям в области образования, здравоохранения, социальной защиты населения и в других областях, установленных федеральными законами". При этом количество нормативных актов, принятых в России за последние годы и четко указывающих на то, что деятельность органов государственной власти, осуществляемую ими как публично-правовыми образованиями и имеющую публично-правовой характер, следует считать именно оказанием услуг отдельным лицам и обществу в целом, достаточно велико. Таким образом, неужели государственным органам допустимо в ходе осуществления деятельности, имеющей публично-правовой характер, оказывать услуги, а адвокатам - зазорно?

Иными словами, законопроект по своей сути исходит именно из необходимости введения квалификационных требований к лицам, желающим оказывать юридические услуги на постоянной, профессиональной основе и за плату.
Само собой разумеется, что многочисленные противники законопроекта и идеи введения таких квалификационных требований немедленно сделали заявления о попытках монополизации адвокатами сферы юридических услуг <1>. Само собой разумеется, что подобные опасения по поводу адвокатской монополии беспочвенны.
--------------------------------
<1> См. подборку мнений на: URL: http://www.constitution48.ru/contra.html.

Монополия по своей истинной сути предполагает фактическую либо юридическую невозможность или бессмысленность осуществления какой-либо деятельности любым желающим лицом, тогда как никакой запрет на приобретение статуса адвоката не предусматривается: нужно лишь сдать квалификационный экзамен - и возможность осуществления деятельности в сфере юридических услуг будет обретена. Говорить об адвокатской монополии точно так же необоснованно, как говорить о существовании в России врачебной монополии или монополии лиц с водительскими удостоверениями, на управление автомобилями. На самом деле, как и в случае с врачами или водителями, речь идет лишь о допуске в непростую и важную для общества сферу деятельности квалифицированных лиц.
Другой вопрос, что, поскольку понятие "монополия" несет в себе негативный смысл, а понятие "адвокатская", к сожалению, в российских реалиях такой смысл, скорее, даже усиливает, то словосочетание "адвокатская монополия" часто намеренно используется теми или иными лицами именно в собственных своекорыстных интересах и именно в качестве устрашающего пропагандистского жупела.
Между тем словосочетание "адвокатская монополия" по своей сути представляет не что иное, как образное и во многом упрощенное выражение, обозначающее допущение к юридической деятельности только лиц с особым статусом (адвокатов), которые особо подтвердили свою квалификацию заниматься ею. Именно в таком позитивном смысле и именно для целей удобства и краткости это выражение и используется в настоящей работе.
При этом противники такой адвокатской монополии в качестве одного из самых "мощных" своих аргументов используют ссылку на Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июля 2004 г. N 15-П, заявляя, что вопрос уже решен и что Конституционный Суд РФ считает недопустимым введение в российское законодательство каких-либо правил о том, что представителями участников судопроизводства по общему правилу должны быть именно адвокаты.
Любопытно отметить, что те юристы, которые в дискуссии не участвуют, а лишь пассивно за ней наблюдают, воспринимают подобную ссылку в целом благосклонно, как якобы действительно имеющую под собой юридическое основание.
Все это позволяет прийти к выводу, что в массовом юридическом сознании утвердилось представление о том, что Конституционный Суд РФ якобы действительно считает недопустимым введение в российское законодательство каких-либо правил о том, что представителями участников судопроизводства по общему правилу должны быть именно адвокаты.
На самом деле это великий миф. Напротив, из Постановления Конституционного Суда РФ от 16 июля 2004 г. N 15-П как раз недвусмысленно вытекает возможность введения квалификационных требований к лицам, желающим оказывать юридические услуги, в том числе на постоянной, профессиональной основе и за плату. Более того, Конституционный Суд РФ считает их введение необходимым и обязательным.
Иными словами, из этого неизбежно следует, что Конституционный Суд РФ принципиально признает возможность адвокатской монополии как одного из вариантов решения существующей сегодня проблемы установления соответствующих квалификационных требований в сфере оказания юридической помощи (конечно же, при этом должны быть соблюдены конституционный принцип равенства и конституционный принцип баланса публичных и частных интересов, а также баланса интересов отдельных частных лиц) <1>.
--------------------------------
<1> Само собой разумеется, что введение квалификационных требований к лицам, желающим оказывать юридические услуги на постоянной, профессиональной основе и за плату, не обязательно должно связываться именно с адвокатурой. Использование для этого института адвокатуры - только один из способов решения проблемы с установлением таких квалификационных требований. Другой вопрос, насколько целесообразно для решения данной проблемы использовать иные варианты (более подробно данный вопрос рассматривается ниже).

Между тем указанное Постановление намеренно или по недомыслию используется для громких лозунгов, абсолютизирующих прямо противоположную идею, т.е. идею "юридической вольницы", идею отрицания необходимости установления каких-либо квалификационных требований к лицам, желающим оказывать юридические услуги на постоянной, профессиональной основе и за плату. Это и забавно, и грустно одновременно.
Принципиальная возможность установления в российском праве адвокатской монополии (т.е. квалификационных требований к лицам, профессионально оказывающим юридические услуги), в свете актов Конституционного Суда РФ.
Конституционный Суд РФ обращался к проблеме адвокатской монополии неоднократно. См., например, помимо вышеупомянутого Постановления от 16 июля 2004 г. N 15-П:
- Постановление от 28 января 1997 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б.В. Антипова, Р.Л. Гитиса и С.В. Абрамова";
- Определение Конституционного Суда РФ от 22 апреля 2005 г. N 208-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Корковидова Артура Константиновича на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 49 и частью седьмой статьи 236 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации";
- Определение от 8 ноября 2005 г. N 439-О "По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации";
- Постановление от 23 января 2007 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью "Агентство корпоративной безопасности" и гражданина В.В. Макеева".
Анализ данных актов позволяет прийти к выводу о том, что Конституционный Суд РФ однозначно и принципиально поддерживает установление квалификационных требований к лицам, оказывающим юридическую помощь, подчеркивая применительно к данному вопросу прерогативы законодателя <1>: "Гарантируя право на получение именно квалифицированной юридической помощи, государство должно, во-первых, обеспечить условия, способствующие подготовке квалифицированных юристов для оказания гражданам различных видов юридической помощи, в том числе в уголовном судопроизводстве, и, во-вторых, установить с этой целью определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии" (Постановление от 28 января 1997 г. N 2-П); "...установление критериев квалифицированной юридической помощи и обусловленных ими особенностей и условий допуска тех или иных лиц в качестве защитников или представителей в конкретных видах судопроизводства является прерогативой законодателя" (Постановление от 16 июля 2004 г. N 15-П); "Обязанность государства гарантировать защиту прав и свобод, в том числе права на получение квалифицированной юридической помощи, не ограничивает законодателя в выборе путей выполнения данной обязанности" (Постановление от 23 января 2007 г. N 1-П); "Этим не исключается право федерального законодателя, с учетом конкретных условий развития правовой системы и исходя из конституционных принципов правосудия, предусмотреть возможность иного правового регулирования, в частности в рамках специального законодательства о порядке и условиях реализации права на квалифицированную юридическую помощь" (Там же); "Согласно статье 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. Как одно из наиболее значимых данное право провозглашается в международно-правовых актах (статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, статьи 5 и 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Государство, соответственно, обязано не только обеспечить подготовку квалифицированных юридических кадров и определить квалификационные требования в отношении лиц, оказывающих юридическую помощь, на что обращал внимание Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 28 января 1997 года N 2-П по делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 УПК РСФСР, но и создать надлежащие условия гражданам для реализации этого конституционного права, а лицам, оказывающим юридическую помощь, в том числе адвокатам, - для эффективного осуществления их деятельности" (Определение от 8 ноября 2005 г. N 439-О).
--------------------------------
<1> Далее в настоящем разделе везде выделено полужирным шрифтом автором.

Конституционный Суд РФ также указал на то, что "...право вести свои дела в суде через самостоятельно выбранного представителя не означает безусловное право выбирать в качестве такового любое лицо и не предполагает возможность участия в судопроизводстве любого лица в качестве представителя" (Постановление от 16 июля 2004 г. N 15-П

13. Полномочия и обязанности адвоката в соответствии с Федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», Кодексом профессиональной этики адвоката и соответствующими процессуальными законами.

Статья 6. Полномочия адвоката

1. Полномочия адвоката, участвующего в качестве представителя доверителя в конституционном, гражданском и административном судопроизводстве, а также в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, регламентируются соответствующим процессуальным законодательством Российской Федерации.
2. В случаях, предусмотренных федеральным законом, адвокат должен иметь ордер на исполнение поручения, выдаваемый соответствующим адвокатским образованием. Форма ордера утверждается федеральным органом юстиции. В иных случаях адвокат представляет доверителя на основании доверенности. Никто не вправе требовать от адвоката и его доверителя предъявления соглашения об оказании юридической помощи (далее также - соглашение) для вступления адвоката в дело.
3. Адвокат вправе:
1) собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, а также общественных объединений и иных организаций. Указанные органы и организации в порядке, установленном законодательством, обязаны выдать адвокату запрошенные им документы или их заверенные копии не позднее чем в месячный срок со дня получения запроса адвоката;
(пп. 1 в ред. Федерального закона от 20.12.2004 N 163-ФЗ)
2) опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь;
3) собирать и представлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации;
4) привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи;
5) беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность (в том числе в период его содержания под стражей), без ограничения числа свиданий и их продолжительности;
6) фиксировать (в том числе с помощью технических средств) информацию, содержащуюся в материалах дела, по которому адвокат оказывает юридическую помощь, соблюдая при этом государственную и иную охраняемую законом тайну;
7) совершать иные действия, не противоречащие законодательству Российской Федерации.
4. Адвокат не вправе:
1) принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случае, если оно имеет заведомо незаконный характер;
2) принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случаях, если он:
имеет самостоятельный интерес по предмету соглашения с доверителем, отличный от интереса данного лица;
участвовал в деле в качестве судьи, третейского судьи или арбитра, посредника, прокурора, следователя, дознавателя, эксперта, специалиста, переводчика, является по данному делу потерпевшим или свидетелем, а также если он являлся должностным лицом, в компетенции которого находилось принятие решения в интересах данного лица;
состоит в родственных или семейных отношениях с должностным лицом, которое принимало или принимает участие в расследовании или рассмотрении дела данного лица;
оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица;
3) занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя;
4) делать публичные заявления о доказанности вины доверителя, если тот ее отрицает;
5) разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием последнему юридической помощи, без согласия доверителя;
6) отказаться от принятой на себя защиты.
5. Негласное сотрудничество адвоката с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, запрещается.

Статья 7. Обязанности адвоката

1. Адвокат обязан:
1) честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами;
2) исполнять требования закона об обязательном участии адвоката в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда, а также оказывать юридическую помощь гражданам Российской Федерации бесплатно в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом;
(в ред. Федеральных законов от 20.12.2004 N 163-ФЗ, от 24.07.2007 N 214-ФЗ)
3) постоянно совершенствовать свои знания и повышать свою квалификацию;
4) соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции;
(пп. 4 в ред. Федерального закона от 20.12.2004 N 163-ФЗ)
5) ежемесячно отчислять за счет получаемого вознаграждения средства на общие нужды адвокатской палаты в порядке и в размерах, которые определяются собранием (конференцией) адвокатов адвокатской палаты соответствующего субъекта Российской Федерации (далее - собрание (конференция) адвокатов), а также отчислять средства на содержание соответствующего адвокатского кабинета, соответствующей коллегии адвокатов или соответствующего адвокатского бюро в порядке и в размерах, которые установлены адвокатским образованием;
(пп. 5 в ред. Федерального закона от 20.12.2004 N 163-ФЗ)

Федеральным законом от 03.12.2007 N 320-ФЗ действие подпункта 6 пункта 1 статьи 7 приостановлено до дня вступления в силу федерального закона, регулирующего вопросы обязательного страхования профессиональной ответственности адвокатов.

6) осуществлять страхование риска своей профессиональной имущественной ответственности.
2. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную настоящим Федеральным законом.
Статья 6. Полномочия адвоката

Комментарий к статье 6

1. Адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном комментируемым Законом, физическим и юридическим лицам (далее - доверители) в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию.
Адвокатская деятельность не является предпринимательской.
Не является адвокатской деятельностью юридическая помощь, оказываемая:
а) работниками юридических служб юридических лиц (далее - организации), сотрудниками органов государственной власти и органов местного самоуправления;
б) участниками и работниками организаций, оказывающих юридические услуги, а также индивидуальными предпринимателями;
в) нотариусами, патентными поверенными, за исключением случаев, когда в качестве патентного поверенного выступает адвокат, либо другими лицами, которые законом уполномочены на ведение своей профессиональной деятельности.
Адвокат - лицо, получившее в установленном Законом порядке статус адвоката и право осуществлять адвокатскую деятельность. Адвокат является независимым советником по правовым вопросам, он не вправе заниматься другой оплачиваемой деятельностью, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности.
К принципам деятельности адвокатуры, помимо ее независимости и самоуправления, относят добровольность вступления в ее ряды, законность деятельности, гуманизм, соблюдение нравственных начал профессии. Из этих принципов, содержание которых очевидно, в особом разъяснении нуждается принцип законности. Строгое следование требованиям закона - обязательное условие деятельности адвоката и адвокатуры. Это означает, что адвокат призван защищать подлинные (а не мнимые) права лица, не любые его интересы, а лишь законные. Средства и методы защиты должны быть основаны на законе. Адвокат не вправе в интересах клиента представлять правоохранительным органам подложные документы, сфальсифицированные доказательства, воздействовать на свидетелей и потерпевших, дабы склонить их к отступлению от правды и даче ложных показаний. Это значит, что адвокат не слуга клиента, напротив, он самостоятелен в выборе правовой позиции и средств защиты при неизменном условии - не вредить клиенту, всегда оставаться защитником его законных интересов (но не ложных притязаний).
2. Адвокаты в своей деятельности руководствуются законами, указами Президента, постановлениями Правительства, инструкциями и методическими рекомендациями Министерства юстиции Российской Федерации, других органов власти и управления.
Адвокат имеет право избирать и быть избранным в органы коллегии адвокатов, ставить перед органами коллегии вопросы, касающиеся ее деятельности, вносить предложения об улучшении ее работы и участвовать в их обсуждении, принимать личное участие во всех случаях обсуждения органами коллегии его деятельности или поведения, выходить из состава коллегии.
Адвокат, выступая как представитель или защитник, вправе представлять интересы своего клиента во всех государственных и общественных организациях, как правило, в различных правоохранительных органах. Для участия в деле адвокату выдается ордер, который он предъявляет в качестве подтверждения своих полномочий. Он вправе через юридическую консультацию запрашивать документы, необходимые для ведения защиты или представительства. Такие требования адвоката обязательны для государственных и общественных организаций. В соответствии с принципом состязательности адвокат, представляя интересы своего клиента в ходе судебного разбирательства, наделяется равными правами со стороной обвинения, истца.
При осуществлении своих полномочий адвокат обязан строго соблюдать закон, адвокатскую этику и использовать все не запрещенные законом средства для защиты прав и законных интересов обвиняемого или лица, чьим представителем он является. Он не вправе отказаться от принятой на себя защиты, но не имеет права осуществлять защиту или представительство в случаях, если он по данному делу оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицам, интересы которых противоречат интересам лица, обратившегося с просьбой о ведении дела.
3. В настоящее время критерии (стандарты) квалифицированной юридической помощи недостаточно определены в законе, что создает проблемы на практике. В различных государствах такими критериями являются квалификационный экзамен, наличие юридического образования, стаж работы по специальности, испытательный срок, возрастной ценз <1>.
--------------------------------
<1> Некоторые государства (например, Нидерланды) организуют системы непрерывного юридического образования для практикующих юристов, предлагая курсы обучения в университетах.

Квалифицированная юридическая помощь обеспечивается тем, что к субъектам, ее оказывающим, предъявляются повышенные профессиональные и моральные требования. Так, Положение об адвокатуре РСФСР 1980 г. предписывает адвокатам постоянно повышать свою деловую квалификацию. В члены коллегий адвокатов принимаются граждане России, имеющие высшее юридическое образование и стаж работы по специальности юриста не менее двух лет, после прохождения испытательного срока продолжительностью до трех месяцев. К сожалению, президиумы некоторых "параллельных" коллегий адвокатов принимают лиц, судимых за тяжкие преступления, не имеющих высшего юридического образования и даже исключенных из адвокатуры за неблаговидные проступки.
Формальные признаки не являются гарантией получения квалифицированной юридической помощи <1>. Так, хотя наличие юридического образования у лица, оказывающего юридическую помощь гражданам, обязательно <2>, его недостаточно для оказания квалифицированной юридической помощи. Законодателю и правоприменительной практике предоставляется возможность с учетом правовой ситуации, отечественного и зарубежного опыта выработать единую позицию в вопросе о критериях, используемых для оценки способности оказывать квалифицированную юридическую помощь по отдельным категориям дел и для защиты определенных категорий лиц. Для этого необходимо в первую очередь провести мониторинг действующего законодательства РФ и зарубежных стран об оказании юридической помощи.
--------------------------------
<1> В деле Рейд против Ямайки было установлено, что назначенный судом защитник проинформировал обвиняемого об отсутствии оснований для обжалования приговора. Пассивное поведение защитника привело к тому, что осужденный не был обеспечен юридической помощью, а поэтому приговор в отношении последнего был отменен. См.: Алексеева Л.Б., Жуйков В.М., Лукашук И.И. Международные нормы о правах человека и применение их судами Российской Федерации: Практическое пособие. М., 1996. С. 193.
<2> Так, Комитет по правам человека ООН признает, что право на адвоката означает право на эффективного защитника. Разрешая дело, по которому обвиняемому был предоставлен защитник, не имеющий юридического образования, Комитет по правам человека постановил, что защитник должен быть квалифицированным, чтобы юридически представлять обвиняемое лицо // Elena Beatriz, Vasiliskis и Uruguau (80/1980) (31 March 1983). Selected Decisions. Vol. 2. P. 105, 108. Para. 9/3.

4. Адвокат не вправе разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием юридической помощи. Адвокат должен быть образцом моральной чистоты и безукоризненного поведения, обязан постоянно совершенствовать свои знания, повышать свой профессиональный уровень и деловую квалификацию, активно участвовать в пропаганде права.
Непосредственный контроль над профессиональной и финансовой деятельностью адвокатов, входящих в состав коллегии, осуществляют заведующие консультациями, бюро, фирмами, в которых адвокаты работают. Жалобы на действия адвокатов, не соответствующие закону и адвокатской этике, поступают в президиум коллегии, который вправе наложить на адвоката дисциплинарное взыскание или исключить из состава коллегии. Некоторые полномочия в отношении адвокатуры имеет Министерство юстиции РФ и его органы в субъектах РФ. Министерство юстиции РФ регистрирует вновь создаваемые коллегии, их уставы, выдает лицензии на право заниматься адвокатской деятельностью. Если деятельность коллегии противоречит закону и уставу, то Министерство юстиции вправе лишить ее лицензии. Отказ в регистрации и лишение лицензии обжалуются в суд.
5. Согласно норме ч. 5 комментируемой статьи, негласное сотрудничество адвоката с органами, ведущими оперативно-розыскную деятельность, запрещается. Это означает, что в своей деятельности адвокат не имеет права на запрещенное Законом сотрудничество с правоохранительными органами Российской Федерации, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность по делу, которое ведет адвокат.

Статья 7. Обязанности адвоката

Комментарий к статье 7

1. Адвокатуру можно причислить к так называемым социальным институтам. Итак, адвокатура - это социально-правовой институт гражданского общества. Он выполняет как государственно значимые функции, так и задачи, обусловленные частным интересом граждан и юридических лиц. Среди людей, занимающихся сходной деятельностью, только адвокаты наделяются профессиональным иммунитетом. Это обусловлено тем, что адвокат - единственный субъект оказания квалифицированной юридической помощи - не зависит "ни от царя, ни от народа" (Г.М. Резник), защищен адвокатской тайной и гарантиями невмешательства в профессиональную деятельность, самостоятельно выбирает форму организации своего труда и несет полную ответственность перед клиентом за качество своей работы, подлежит суду адвокатского сообщества через органы корпоративного самоуправления в случае нарушения норм профессиональной этики. Таким образом, в определении адвокатуры должны содержаться признаки организации, ее деятельности, законности, нравственной основы, целевого назначения. Поэтому можно дать следующее определение: адвокатура - это независимый, самоуправляемый социально-правовой институт. Он действует на территории каждого субъекта Российской Федерации и объединяет лиц, призванных на профессиональной основе обеспечивать в соответствии с законом права граждан и юридических лиц путем оказания квалифицированной юридической помощи, которая дается в целях защиты их прав, свобод и законных интересов. Тем не менее адвокатура - это все же своеобразная правоохранительная система, ибо в основе ее организации и деятельности лежит помощь, оказываемая гражданам и юридическим лицам в охране их прав от посягательств.
Федеральным законом от 3 декабря 2007 г. N 320-ФЗ действие подп. 6 п. 1 комментируемой статьи приостановлено до дня вступления в силу федерального закона, регулирующего вопросы обязательного страхования профессиональной ответственности адвокатов.
Обязанность адвокатов страховать свою профессиональную имущественную ответственность вступает в силу со дня введения в действие Федерального закона, регулирующего вопросы обязательного страхования профессиональной ответственности адвокатов <1>. Стоит отметить, что до принятия Федерального закона от 3 декабря 2007 г. N 320-ФЗ "О внесении изменения в статью 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" в комментируемом Законе была норма, предполагающая вступление в силу обязанности адвокатов страховать свою ответственность начиная с 1 января 2007 г. Однако до сих пор единый проект Федерального закона разработан не был, а существующие в настоящее время варианты проектов такого Закона не согласованы между адвокатским сообществом и органами государственной власти, не прошли общественных обсуждений и открытых слушаний.
--------------------------------
<1> См.: Федеральный закон от 3 декабря 2007 г. N 320-ФЗ "О внесении изменения в статью 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" // СЗ РФ. 2007. N 50. Ст. 6233.

В настоящее время адвокаты вправе осуществлять страхование в добровольном порядке. Действительно, ст. 19 комментируемого Закона устанавливает обязанность адвоката страховать риск своей профессиональной имущественной ответственности за нарушение условий заключенного с доверителем соглашения об оказании юридической помощи.
Подвидом имущественного страхования является страхование профессиональной имущественной ответственности. Главный вопрос - как это будет выглядеть на практике? Поскольку в комментируемом Законе (п. 6 ч. 1 ст. 7) лишь упоминается о страховании, следует исходить из общих положений о страховании ответственности, но не ограничиваться только ими. Сложность представляет то, что в конкретном договоре с конкретным адвокатским образованием (коллегией или бюро) необходимо расширить все то, что весьма скупо прописано в комментируемом Законе. И здесь главная опасность - неправильная трактовка тех или иных положений Закона, которая может привести к признанию договора недействительным в этой части. Как и во многих других договорах страхования профессиональной ответственности, в качестве форс-мажора страхования имущественной ответственности адвоката указаны массовые беспорядки, война, природные катаклизмы, другие не зависящие от волеизъявления сторон обстоятельства, помешавшие адвокату должным образом выполнить обусловленную соглашением юридическую помощь.
Страхование адвокатов проводится в пределах лимита ответственности, который устанавливается и делится по видам страховых случаев и убытков. Многие страховщики детально расписывают условия выплаты страхового покрытия, чему предшествует анализ возможных причин, способствующих наступлению страхового случая. Например, в соответствии с условиями договора страховым случаем признается пожар, который может возникнуть по разным причинам, в частности в результате удара молнии или самовозгорания энергетических сетей.
Если страхование риска профессиональной имущественной ответственности адвокатов в России и появилось, то оно незначительно. А страховщики не любят, когда к ним обращаются по единичным случаям. Ведь чем больше страхователей (страховых взносов), тем меньше вероятность того, что сумма страхового покрытия окажется для страховщика слишком большой. Современный период можно охарактеризовать двояко - как подготовительный и как опасный, ведь до сих пор государство не определило "правила игры", страховые требования, которым должен соответствовать адвокат. Ведь если адвокат добровольно решил застраховать свою профессиональную имущественную ответственность, значит, есть причины этого и подозрение, что наступление страхового случая реально.
Для предотвращения ситуации, при которой адвокат, заранее предчувствуя неудобную для себя ситуацию и назревающий с клиентом конфликт, или адвокат, в чей адрес направлено несколько исков недовольных или обманутых клиентов, идет к страховщику, существует заявление о страховании (в отношении адвокатов сейчас совершенствуется форма и содержание этого документа). В этом заявлении адвокат обязан указать, сколько к нему ранее было предъявлено исков, касающихся его профессиональной деятельности, в каком объеме и когда они удовлетворены. Это необходимо страховщику для определения степени риска, размера страховых взносов и, естественно, максимальной суммы страхового покрытия при индивидуальном страховании адвоката. Если адвокат скроет что-либо, не укажет достоверную информацию, которая будет обнаружена впоследствии, то страховой выплаты может и не последовать.
Идеальный вариант для страховой компании - выйти на крупные адвокатские образования и совместно разработать страховой продукт. Страховой тариф формируется из регулярно проводимых в адвокатской сфере маркетинговых исследований. Иными словами, одна из главных задач страховщика - глубокое изучение того, с какими проблемами и как часто сталкиваются адвокаты, какие обстоятельства сопутствуют этому. Хотя адвокаты должны лучше других знать, что можно, а чего нельзя делать при представлении интересов клиента.
С адвокатскими коллегиями, безусловно, будут работать разные страховые компании. Более того, каждое адвокатское образование вправе запретить своим членам (адвокатам) работать (заключать договор о страховании) с теми страховыми компаниями, которые при них не аккредитованы.
При страховании ответственности устанавливается лимит на выплату страхового возмещения. Если речь идет о страховании на несколько лет, то на этот период может быть установлен общий лимит, но, как правило, с годовой разметкой. Сумма договора и некачественно оказанная услуга - это разные вещи. В последнем случае вступает в силу Закон РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" (в ред. Федерального закона от 9 января 1996 г. N 2-ФЗ): адвокат, оказавший некачественную юридическую помощь, должен вернуть клиенту его деньги по соглашению или оказать услугу повторно, если, конечно, имеется такая возможность.
Есть два способа выплаты - по решению суда и путем досудебного урегулирования убытков клиента. Суть последнего способа заключается в том, что недовольный клиент направляет не оправдавшему его надежд адвокату письменную претензию с изложением и обоснованием своих требований. Здесь есть реальная возможность не доводить спор до суда, а на первом этапе договориться с потерпевшим лицом. В этом случае активной третьей стороной урегулирования конфликта выступает страховая компания. Если адвокат и страховщик уверены, что клиент не прав, а претензия ничем не обоснована, то они смело смотрят на возможность разбирательства дела в суде. Но если адвокат совершил профессиональную ошибку (небрежность, упущение), а страховая компания видит, что этот случай для нее является страховым, то она ведет диалог с клиентом (потерпевшим), убеждает его в том, что может произвести денежную выплату. Клиент может отказаться от выплаты страховой компании и обратиться в суд. Но российские суды не безгрешны и не очевидно, что судья примет решение о присуждении истцу даже той суммы, которую раньше предлагал страховщик, тем более что от начала судебного процесса до вынесения решения и его исполнения может пройти очень много времени.
Страховой случай в договоре будет четко прописан - причинение вреда имущественным интересам клиента, т.е. нарушение условий заключенного соглашения. Если страховая компания сочтет, что страховой случай не наступил, то клиенту остается идти в суд, ведь никакое структурное образование в рамках адвокатской палаты не вернет ему денег. Условия наступления страхового случая будут прописаны в правилах страхования, но страховщик не может произвольно толковать комментируемый Закон. Страховая компания может лишь уточнить в договоре о страховании моменты, обозначенные в Законе, но очень деликатно.
Истец (клиент) в перечне исковых требований может указать стоимость юридической помощи, причиненные в результате такой помощи убытки (включая упущенную выгоду) и моральный ущерб. Страховая компания может компенсировать только два первых пункта, а моральный ущерб - это не имущественное право и поэтому не входит в компетенцию страховщика. Кстати говоря, несмотря на то, что страховщики не обязаны компенсировать моральный ущерб, некоторые компании это делают вопреки тому, что понятие морального ущерба не подпадает под российское законодательство о страховании.
Особо следует отметить, что работа с адвокатскими образованиями и объединениями по формированию страхового продукта включает превентивные мероприятия. Например, при страховании профессиональной имущественной ответственности юриста (лица, которое работает на договорной основе, готовит юридические документы) последний должен в договоре страхования указать все условия, за которые он не отвечает (т.е. то, что не входит в его профессиональные обязанности). Так, при обращении в туристическую фирму гражданин подписывает договор, в котором обязательно присутствует положение о том, за что не несет ответственности туристическая фирма, например за сорванный вследствие забастовки работников аэропорта рейс, за отказ авиакомпании. Адвокаты в своих соглашениях с клиентами аналогичным образом должны довольно подробно описывать такие обстоятельства. Договор может быть связан с жизненными ситуациями, не прописанными в законе.
Превентивная работа заключается в том, чтобы создать типовой договор об оказании юридических услуг. Причем страховые компании заинтересованы в работе не с адвокатами, а с адвокатскими объединениями (союзами, гильдиями), когда вырабатываются правила страхования адвокатов - членов этого образования.
Клиент должен указать, в чем именно (в каких действиях или бездействии) адвокат нарушил условия заключенного соглашения (например, пропустил срок подачи кассационной жалобы). Адвокатская деятельность имеет специфику, и очевидно, что все правомерные юридические действия, которые адвокат совершит в конкретном деле, в рамках соглашения изложить невозможно, тем более что необходимость в одних действиях может возникнуть лишь после наступления результата от других действий. Поэтому нет смысла указывать в соглашении, например, срок подачи иска, когда предметом соглашения является ведение дела и представительство интересов доверителя в районном суде, или своевременность подачи адвокатом кассационной или частной жалобы, когда предмет соглашения - представление интересов доверителя в суде второй инстанции. Это вполне очевидно.
С адвокатом страховая компания должна определить план совместной защиты (здесь уместны доверительные отношения врача и больного). Еще раз отметим, что в идеале должен соблюдаться досудебный (претензионный) порядок - сначала подается жалоба адвокату, а затем иск в суд.
Если страхователем выступает адвокатское бюро, то при возникновении конфликта ответчиком в суде будет выступать бюро, но речь пойдет о персональной ответственности, потому что ошибку совершает конкретный адвокат. Например, во многом сходно страхование ответственности нотариусов, оценщиков, аудиторов и адвокатов. Различия проявляются в законодательном регулировании (в комментируемом Законе - это нарушение адвокатом условий соглашения об оказании юридической помощи) и в специфике профессии. Но есть и существенные отличия. Например, у оценщиков договор страхования может быть заключен применительно ко всей профессиональной деятельности оценщика, а не к отдельному договору.
Договоры личного страхования и страхования ответственности отличаются от договора страхования имущественной ответственности тем, что в последнем случае страховая сумма (если ее минимум или максимум не определены законом) устанавливается по соглашению сторон. Минимальная сумма не означает, что договорная сумма не может быть больше: если клиент обладает большими объемами, он может понести существенный убыток в случае наступления страхового случая <1>.
--------------------------------
<1> Другое дело, что можно застраховаться на 1 доллар или на 1000 долларов, но можно и на 999 долларов. В чем здесь разница? Этот вопрос весьма деликатен, и ответ на него зависит от каждого конкретного случая.

Итак, какой может быть максимальная сумма иска в делах, которые ведет адвокат? Не секрет, что многое зависит от его специализации. Например, адвокат специализируется на брачно-семейных делах (раздел совместно нажитого имущества супругов). Предметом дележа в этом случае, как правило, выступает квартира, которую можно оценить в среднем в 120 тыс. долларов вместе с мебелью. Значит, в случае непрофессионализма адвоката убыток клиента равен этой сумме; она и должна фигурировать в соглашении о страховании. Сколько у адвоката может быть таких случаев в течение года? Может не быть ни одного, а может быть два-три. Поэтому оптимальная сумма страхового возмещения по таким делам составляет 240 - 360 тыс. долларов, а лимит в одном случае равен 120 тыс. долларов.
Следует констатировать, что сейчас в отношении страхования риска профессиональной имущественной ответственности адвокатов мало конкретики, есть лишь общие направления движения. Но в самое ближайшее время практика страхования адвокатов будет обогащаться.
2. Адвокат не может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с исполнением им обязанностей защитника или представителя, и не вправе разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием юридической помощи. За нарушение Закона, устава коллегии и адвокатской этики адвокат может быть подвергнут дисциплинарному взысканию решением президиума коллегии адвокатов. Мерами взыскания могут быть выговор, строгий выговор, замечание, исключение из коллегии.
При обращении лица за оказанием юридической помощи в юридическую консультацию ее заведующий назначает адвоката из членов консультации, который заключает соглашение об оказании юридической помощи. В некоторых случаях граждане или организации обращаются непосредственно к адвокату. В консультациях организовано дежурство адвокатов, всех обратившихся за правовой помощью принимает в первую очередь дежурный адвокат. Адвокат сам устанавливает размер вознаграждения (гонорара) за свои услуги, исходя из сложности дела, его объема и материальных возможностей клиента. Оговорив все условия, адвокат и клиент заключают соглашение, после чего клиент вносит определенную сумму в кассу юридической консультации. Кроме этого, в случаях, установленных Законом, адвокаты обязаны оказывать юридическую помощь бесплатно. Наиболее часто бесплатная юридическая помощь оказывается по уголовным делам, если подозреваемый или обвиняемый не могут оплатить услуги защитника. В этих случаях следователь, прокурор или суд направляют телефонограмму в президиум коллегии или в юридическую консультацию, обслуживающую данный район. Заведующий консультацией обязан выделить адвоката для защиты, а последний не вправе от нее отказаться. Бесплатно юридическая помощь оказывается и по некоторым категориям гражданских дел (например, истцам в судах первой инстанции по делам о взыскании алиментов, по трудовым делам о возмещении вреда, причиненного увечьем, смертью кормильца, связанной с работой; при составлении заявлений о назначении пенсий, пособий).
Адвокат обязан в своей деятельности точно и неуклонно соблюдать требования действующего законодательства, использовать все предусмотренные законом средства и способы защиты прав и законных интересов граждан и организаций, обратившихся к нему за юридической помощью. Адвокат не вправе принимать поручение об оказании юридической помощи, если он по данному делу оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицам, чьи интересы противоречат интересам лица, обратившегося с просьбой о ведении дела, или участвовал в качестве судьи, прокурора, следователя, лица, производившего дознание, эксперта, специалиста, переводчика, свидетеля или понятого, а также если в расследовании или рассмотрении дела принимает участие должностное лицо, с которым адвокат состоит в родственных отношениях.
Статья 8. Адвокатская тайна

1. Адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю.
2. Адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием.
3. Проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности) допускается только на основании судебного решения.
Полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) сведения, предметы и документы могут быть использованы в качестве доказательств обвинения только в тех случаях, когда они не входят в производство адвоката по делам его доверителей. Указанные ограничения не распространяются на орудия преступления, а также на предметы, которые запрещены к обращению или оборот которых ограничен в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Продолжение 13-го ответа...

Продолжение 13-го ответа...

Законодательство о правах и обязанностях адвоката

Закон содержит широкий перечень прав адвоката, однако не отличается последовательностью в их изложении. Так, в ст. 6 о правах и обязанностях адвоката понятие прав подменено полномочиями, и читателю предоставляется возможность самостоятельно судить об их тождестве либо скрытых нюансах. Начинается эта статья частью первой: "Полномочия адвоката, участвующего в качестве представителя доверителя в конституционном, гражданском и административном судопроизводстве, а также в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве и производстве по делам об административных правонарушениях, регламентируются соответствующим процессуальным законодательством Российской Федерации". Так должно быть и так есть. Но далее в той же статье речь идет именно о процессуальных полномочиях, что не только приводит к дублированию различных правовых актов, но и создает трудности правоприменителю явной неидентичностью текстов. Рассмотрим в этой связи содержание части 3 ст. 6: "Адвокат вправе:
1) собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, а также общественных объединений и иных организаций. Указанные органы и организации в порядке, установленном законодательством, обязаны выдать адвокату запрошенные им документы или их заверенные копии не позднее чем в месячный срок со дня получения запроса адвоката (пункт 1 в ред. Федерального закона от 20 декабря 2004 г. N 163-ФЗ);
2) опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь;
3) собирать и представлять предметы и документы, которые могут быть признаны вещественными и иными доказательствами, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации;
4) привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи;
5) беспрепятственно встречаться со своим доверителем наедине, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность (в том числе в период его содержания под стражей), без ограничения числа свиданий и их продолжительности;
6) фиксировать (в том числе с помощью технических средств) информацию, содержащуюся в материалах дела, по которому адвокат оказывает юридическую помощь, соблюдая при этом государственную и иную охраняемую законом тайну;
7) совершать иные действия, не противоречащие законодательству Российской Федерации".
Здесь части 1 - 3 повторяют положения части 3 ст. 86 Уголовно-процессуального кодекса РФ, посвященной собиранию доказательств, но с существенными различиями. В УПК РФ не установлен срок реагирования адресата на запрос защитника. И есть основания полагать, что адресат (чаще всего чиновник) будет скорее ориентироваться в ущерб адвокату на УПК РФ, нежели на Закон об адвокатуре, что вполне соответствует менталитету чиновничьей касты. Кроме того, в УПК РФ речь идет не об адвокате, а о защитнике, а это не всегда одно и то же. Адвокат может выступать либо в роли защитника, либо в роли представителя (потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика). В последнем случае на него право опроса свидетелей не распространяется, если исходить из положений части 2 ст. 86 УПК РФ. Вопрос дискуссионный. Но если учесть сложности, возникающие в практике использования адвокатами протоколов проводимых ими опросов свидетелей, крайне неохотно приобщаемых к материалам уголовных дел органами предварительного следствия и судом, то это рассогласование законодательства обретает существенное значение.
Полномочия адвоката, указанные в частях 4 - 7 ст. 6 Закона об адвокатуре, перечислены также в статье 53 УПК РФ, только в этой статье речь идет также не об адвокате, а о защитнике, каковым может быть и не адвокат (см. ч. 2 ст. 49 УПК РФ). Но и в этом случае остается неясным смысл дублирования норм УПК РФ в Законе об адвокатуре.
Важным условием эффективной реализации полномочий адвоката являются правовые гарантии адвокатской тайны. Закон об адвокатуре, относя к адвокатской тайне любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю, включает в число ее гарантий ряд положений. В частности: "Проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности) допускается только на основании судебного решения. Полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) сведения, предметы и документы могут быть использованы в качестве доказательств обвинения только в тех случаях, когда они не входят в производство адвоката по делам его доверителей". В УПК РФ (п. п. 4 и 5 ч. 2 ст. 29) эти положения отражены в ином виде. Судебный контроль распространен на осмотр, обыск и выемку только жилища, но не служебного помещения.
Сопоставление двух названных законодательных актов, как видим, выявляет содержащиеся в них противоречия, актуализируя вопрос о необходимости их унификации либо об освобождении Закона об адвокатуре от норм, выходящих за предмет его регулирования. В противном случае неизбежен вопрос о приоритете законов, достаточно сложный для правоприменителя и решаемый, как правило, не в пользу адвоката. Ориентиром для правоприменителя является положение части 2 ст. 7 УПК РФ: "Суд, установив в ходе производства по уголовному делу несоответствие федерального закона или иного нормативного правового акта настоящему Кодексу, принимает решение в соответствии с настоящим Кодексом".
Но и этого положения оказалось недостаточно. Для разрешения возникшей коллизии принципиальное значение имеет Определение Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2005 г. N 439-О <3>. В его описательной части содержатся указания, определяющие принципы разрешения противоречий различных законодательных актов, касающихся прав человека. Мы приведем их, учитывая общее значение этих соображений:
--------------------------------
<3> Определение Конституционного Суда РФ от 8 ноября 2005 г. N 439-О "По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и других на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

"О безусловном приоритете норм уголовно-процессуального законодательства не может идти речь и в случаях, когда в иных (помимо Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющего общие правила уголовного судопроизводства) законодательных актах устанавливаются дополнительные гарантии прав и законных интересов отдельных категорий лиц, обусловленные в том числе их особым правовым статусом. В силу статьи 18 Конституции Российской Федерации, согласно которой права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием, разрешение в процессе правоприменения коллизий между различными правовыми актами должно осуществляться исходя из того, какой из этих актов предусматривает больший объем прав и свобод граждан и устанавливает более широкие их гарантии.
Таким образом, статья 7 УПК Российской Федерации по своему конституционно-правовому смыслу не исключает применение в ходе производства процессуальных действий норм иных - помимо Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации - законов, если этими нормами закрепляются гарантии прав и свобод участников соответствующих процессуальных действий, а потому не может расцениваться как нарушающая конституционные права заявителей.
Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" определяется понятие адвокатской тайны и устанавливаются гарантии ее сохранения, в частности в виде превентивного судебного контроля: в силу пункта 3 статьи 8 проведение следственных действий, включая производство всех видов обыска, в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности) допускается только по судебному решению, отвечающему, как следует из части четвертой статьи 7 УПК Российской Федерации, требованиям законности, обоснованности и мотивированности, - в нем должны быть указаны конкретный объект обыска и данные, служащие основанием для его проведения, с тем чтобы обыск не приводил к получению информации о тех клиентах, которые не имеют непосредственного отношения к уголовному делу.
Статьи 29 и 182 УПК Российской Федерации в части, касающейся определения оснований и порядка производства следственных действий, в том числе обыска, в отношении отдельных категорий лиц, включая адвокатов, не содержат указания на обязательность судебного решения в качестве условия производства обыска в служебных помещениях, используемых для адвокатской деятельности, - они закрепляют прямое требование о получении судебного решения только для производства обыска в жилище. Это, однако, не означает, что ими исключается необходимость получения соответствующего судебного решения в случаях, предусмотренных пунктом 3 статьи 8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".
"Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:
1. Положения статей 7, 29 и 182 УПК Российской Федерации в их конституционно-правовом истолковании, вытекающем из сохраняющих свою силу решений Конституционного Суда Российской Федерации, и в системном единстве с положениями пункта 3 статьи 8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" не предполагают возможность производства обыска в служебном помещении адвоката или адвокатского образования без принятия об этом специального судебного решения".
Закон об адвокатуре решает вопрос о видах адвокатской деятельности, которые при определении содержательной стороны адвокатского статуса воспринимаются как право адвоката вступать в соответствующие правоотношения при оказании предусмотренной статьей 48 Конституции РФ квалифицированной юридической помощи.
Оказывая юридическую помощь, адвокат в соответствии со статьей 2 Закона: дает консультации и справки по правовым вопросам, как в устной, так и в письменной форме; составляет заявления, жалобы, ходатайства и другие документы правового характера; участвует в качестве представителя доверителя в различных видах судопроизводства и в третейском суде; участвует в качестве представителя доверителя в разбирательстве дел в международном коммерческом арбитраже (суде) и иных органах разрешения конфликтов; участвует в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве. Кроме того, адвокат может представлять интересы доверителя в органах государственной власти, органах местного самоуправления, общественных объединениях и иных организациях, в судах и правоохранительных органах иностранных государств, международных судебных органах, негосударственных органах иностранных государств. Адвокат также может участвовать в качестве представителя доверителя в исполнительном производстве; выступать в качестве представителя доверителя в налоговых правоотношениях и оказывать иную юридическую помощь, не запрещенную федеральным законом.
Обязанности адвоката предусмотрены статьей 7 Закона об адвокатуре: "1. Адвокат обязан:
1) честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами;
2) исполнять требования закона об обязательном участии адвоката в качестве защитника в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда, а также оказывать юридическую помощь гражданам Российской Федерации бесплатно в случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом;
3) постоянно совершенствовать свои знания и повышать свою квалификацию;
4) соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции;
5) ежемесячно отчислять за счет получаемого вознаграждения средства на общие нужды адвокатской палаты в порядке и в размерах, которые определяются собранием (конференцией) адвокатов адвокатской палаты соответствующего субъекта Российской Федерации (далее - собрание (конференция) адвокатов), а также отчислять средства на содержание соответствующего адвокатского кабинета, соответствующей коллегии адвокатов или соответствующего адвокатского бюро в порядке и в размерах, которые установлены адвокатским образованием <4>;
--------------------------------
<4> Вопрос о конституционности этой нормы рассматривался Конституционным Судом РФ по жалобе И.М. Хайрутдинова. Последний просил признать не соответствующими статьям 34 и 37 Конституции РФ положения Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (в ред. Федерального закона от 20 декабря 2004 г. N 163-ФЗ), а именно подпункт 5 п. 1 ст. 7, согласно которому адвокат обязан ежемесячно отчислять за счет получаемого вознаграждения средства на общие нужды адвокатской палаты в порядке и в размерах, которые определяются собранием (конференцией) адвокатов адвокатской палаты соответствующего субъекта Федерации, и подпункт 4 п. 2 ст. 30, относящий к компетенции собрания (конференции) адвокатов адвокатской палаты субъекта Федерации определение размера указанных обязательных отчислений.
По мнению заявителя, названные нормы допускают произвольное установление адвокатским образованием вступительного единовременного взноса и возлагают на лиц, приобретающих статус адвоката, обязанность по его уплате до наступления реальной возможности получить вознаграждение за оказание юридической помощи, что ведет к монополизации адвокатской деятельности, затрудняя гражданам доступ к ней.
Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что "закрепленное оспариваемыми в жалобе законоположениями право адвокатской палаты устанавливать для ее членов обязательные отчисления на общие нужды адвокатской палаты в определенных размерах и в соответствии с целями адвокатской деятельности - при условии их разумности, соразмерности и недопустимости использования для ограничения доступа к профессиональной деятельности - не противоречит Конституции РФ. Проверка же законности целей установления таких отчислений и обоснованности их размеров в каждом конкретном случае не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации" (Определение Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2009 г. N 277-О-О).

6) осуществлять страхование риска своей профессиональной имущественной ответственности (Федеральным законом от 3 декабря 2007 г. N 320-ФЗ действие подпункта 6 п. 1 ст. 7 приостановлено до дня вступления в силу федерального закона, регулирующего вопросы обязательного страхования профессиональной ответственности адвокатов).
2. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную настоящим Федеральным законом".
В этом перечне обязанностей адвоката обычным критериям правового регулирования отвечают три пункта - 2, 5 и 6. Только эти положения - о выполнении поручений органов уголовного преследования и суда, об обязательных отчислениях части гонорара в общие фонды адвокатских палат и о страховании профессиональных рисков - поддаются непосредственному контролю и могут влечь последствия, предусмотренные для правонарушений. Остальные положения - честно, разумно и добросовестно выполнять профессиональные обязанности; постоянно совершенствовать свои знания и повышать свою квалификацию; соблюдать Кодекс профессиональной этики - можно отнести к содержанию профессионального долга, носящего по преимуществу моральный характер. Эти требования, имеющие целью обеспечение надлежащего качества правовой помощи, безусловно, уместны, но их нарушение не всегда очевидно и требует обеспечения специальными мерами корпоративного контроля, о которых речь будет идти ниже.
Законом об адвокатуре устанавливаются также права и обязанности адвоката как члена сообщества. Частично они изложены в приведенной выше статье 7. Среди них важнейшие - требование о выполнении поручений органов уголовного преследования и суда, о соблюдении Кодекса профессиональной этики адвоката, об исполнении решений органов адвокатских палат, о ежемесячном отчислении средств на общие нужды адвокатских образований. Но Закон об адвокатуре содержит и другие права и обязанности адвоката, выходящие за рамки статей 6 и 7. В частности, в обязанности адвоката входит принятие присяги, уведомление в трехмесячный срок совета адвокатской палаты об избранной форме адвокатского образования, обязанность оказывать бесплатную юридическую помощь в установленных случаях, прекратить осуществление адвокатской деятельности, а также занимать выборные должности в органах адвокатской палаты или Федеральной палаты адвокатов в случае приостановления его статуса адвоката и др. Как члену сообщества адвокату принадлежит право участвовать лично или через избранных делегатов в съездах, общих собраниях и конференциях адвокатов и принимать отнесенные к их компетенции решения; участвовать в создании и работе общественных объединений адвокатов. На адвоката распространяются установленные законом гарантии его независимости, юридические иммунитеты, меры государственной защиты его и членов его семьи (ст. 18 Закона об адвокатуре).

Корпоративные акты адвокатского
сообщества о статусе адвоката

Органами самоуправления адвокатских корпораций - съездами адвокатов, конференциями, советами палат субъектов Федерации и Советом ФПА РФ - в ходе деятельности принимаются решения нормативного характера, обязательные к исполнению адвокатами (ч. 9 ст. 29 Закона об адвокатуре). Они достаточно разнообразны, ибо касаются различных отношений, возникающих в адвокатском сообществе как на региональном уровне, так и в адвокатуре России в целом. Корпоративное нормотворчество адвокатуры не представлялось актуальным до судебных реформ конца XX в. Считалось, что союзное и республиканское законодательство об адвокатуре в достаточной мере обеспечивает решение вопросов организации и внутренней жизни адвокатских коллегий. Ситуация изменилась с принятием Закона об адвокатуре и созданием Федеральной палаты адвокатов и ее совета, в обязанности которого входит координация деятельности палат субъектов. Закон об адвокатуре в статье 36, определяя полномочия Всероссийского съезда адвокатов, отнес к ним принятие Кодекса профессиональной этики адвоката, внесение в него изменений и дополнений, а также принятие Устава Федеральной палаты адвокатов, внесение в него изменений и дополнений.
Кодекс профессиональной этики адвоката, принятый первым Всероссийским съездом адвокатов в 2003 г., явился важнейшим корпоративным актом. С позиции теории права государство как бы делегировало свои полномочия по правотворчеству самой адвокатской корпорации. При этом поправки к статье 4 Закона, внесенные законодателем (Федеральный закон от 20 декабря 2004 г. N 163-ФЗ), признавшие за положениями Кодекса обязательное значение для адвокатов, придали ему правовой характер. Однако за съездом адвокатов сохранилось право внесения в Кодекс поправок и дополнений.
"Кодекс профессиональной этики адвоката устанавливает обязательные для каждого адвоката правила поведения при осуществлении адвокатской деятельности, основанные на нравственных критериях и традициях адвокатуры, а также на международных стандартах и правилах адвокатской профессии" (ст. 1). Вместе с тем подчеркивается, что Кодекс дополняет правила, установленные законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре, и никакое его положение не должно толковаться как предписывающее или допускающее совершение деяний, противоречащих требованиям законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре (ст. 2).
В отличие от процессуального законодательства, как правило, содержащего позитивные формулировки о полномочиях адвоката (представителя, защитника), нормы профессиональной этики КПЭА отражают правила поведения адвоката в виде запретов и императивных предписаний. Они могут носить как общий характер, так и отражать относительно конкретные правила взаимоотношений адвоката с доверителями, коллегами, судом и должностными лицами правоохранительных органов.
Так, КПЭА устанавливает, что необходимость соблюдения правил адвокатской профессии вытекает из факта присвоения статуса адвоката. Адвокаты при всех обстоятельствах должны сохранять честь и достоинство, присущие их профессии (ст. 4). Профессиональная независимость адвоката является необходимым условием доверия к нему. Злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката (из ст. 5).
Примерами более конкретных нравственных предписаний обязывающего характера являются нормы, касающиеся взаимоотношений адвоката с участниками судопроизводства. Так, его отношение с доверителем предполагает соблюдение ряда норм профессиональной этики. "Соблюдение профессиональной тайны является безусловным приоритетом деятельности адвоката. Срок хранения тайны не ограничен во времени" (из ст. 6 КПЭА). Адвокат не должен принимать поручение, если его исполнение будет препятствовать исполнению другого, ранее принятого поручения. Адвокат не должен ставить себя в долговую зависимость от доверителя. Адвокат не должен допускать фамильярных отношений с доверителем (из ст. 9 КПЭА) и пр.
При осуществлении профессиональной деятельности адвокат уважает права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц, придерживается манеры поведения и стиля одежды, соответствующих деловому общению (из ст. 8 КПЭА).
Нормотворчество адвокатских палат субъектов Федерации, расширяясь, включило помимо уставов палат множество других обязательных для адвокатов решений. Например, издаются акты, определяющие порядок оказания юридической помощи адвокатами по назначению. Принимаются решения о размере обязательных отчислений адвокатами сумм на общие нужды корпорации. В некоторых конкретных случаях устанавливались дополнительные условия лишения адвокатского статуса, что приводило к обращению адвокатов в суд за защитой своих прав. Третий Всероссийский съезд адвокатов (5 апреля 2007 г.) признал необходимым введение централизованного контроля местного корпоративного нормотворчества, приняв решение о создании на постоянной основе комиссии по правовому наблюдению, в задачи которой включена подготовка заключений о законности решений, принимаемых органами адвокатского самоуправления адвокатских палат, и внесение представлений в советы палат об устранении нарушений, если принятое решение не соответствует требованиям Закона об адвокатуре, решениям Всероссийского съезда адвокатов или Совета ФПА. Введение централизованного контроля позволяет надеяться на обеспечение упорядоченного, непротиворечивого нормотворчества адвокатских палат, соответствующих действующему законодательству и создающему дополнительные условия для эффективной правозащитной деятельности адвокатов.
Вопросы процессуального статуса адвоката, выступающего в роли представителя либо защитника в различных видах судопроизводства, требуют отдельного рассмотрения.
Приобретение статуса адвоката предполагает проверку соответствия личности претендента определенным требованиям (ст. 9 ФЗ об адвокатуре) и оценку уровня его профессиональной подготовки в рамках программы квалификационного экзамена, разрабатываемой и утверждаемой советом Федеральной палаты адвокатов. Программа квалификационного экзамена охватывает широкий круг вопросов как материального, так и процессуального права, и это вызывает критическое отношение к ней. Ее последний вариант утвержден Советом ФПА РФ в апреле 2005 г. Он включает 14 разделов, содержащих 588 вопросов. Претенденты на статус адвоката, не сдавшие усложненного экзамена, видят в программе средство ограничения доступа в адвокатуру, граничащего с практикой запрета на профессию. Но возникают критические соображения и другого рода: отмечается, что программа, при всей ее громоздкости, слабо ориентирована на те знания, которые имеют непосредственную связь с адвокатской деятельностью. Вопросы квалификационного экзамена должны полнее отражать специфику адвокатской профессии. Для этого их следует максимально ориентировать на содержание статуса адвоката. Нуждаются в детализации не только вопросы о правах и обязанностях адвоката, но и вопросы о нравственных требованиях, содержащихся в Кодексе профессиональной этики адвоката.
Изложенное позволяет сделать ряд выводов. Содержательная характеристика статуса адвоката как совокупности его прав и обязанностей отражена в положениях ряда законодательных и корпоративных актов, которые дают представление о правовых средствах и нравственных ограничениях адвокатской деятельности по представительству и защите доверителей. Освоение этих положений является необходимым условием наделения лица статусом адвоката, что должно найти адекватное отражение в программе квалификационного экзамена для претендентов. Вместе с тем системный анализ нормативных положений, определяющих статус адвоката, позволяет выявить недостатки правовых актов в виде противоречий и пробелов, что может иметь значение для их совершенствования.

Библиография

Комментарий к Федеральному закону "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации". М., 2005.
Адвокатская деятельность и адвокатура в России. Введение в специальность: Учебник / Под ред. И.Л. Трунова. М., 2006. Ч. 1.


§ 6.2. Права и обязанности адвокатов

В Законе об адвокатуре сформулированы основные задачи адвокатуры, одна из которых - оказание юридической помощи. На основании этого Закона адвокатура содействует охране прав и законных интересов граждан и организаций, осуществлению правосудия, соблюдению и укреплению законности, воспитанию граждан в духе исполнения законодательства Российской Федерации и уважения к правам, чести и достоинству других лиц в соответствии с предусмотренными статьями Конституции РФ. Так, выполняя свои задачи, адвокаты оказывают следующие виды юридической помощи:
дают консультации и разъяснения по юридическим вопросам, в частности устные и письменные справки по использованию тех или иных положений законодательства;
составляют исковые заявления, жалобы и другие документы правового характера;
осуществляют представительство в суде, арбитраже и других государственных органах по гражданским делам и делам об административных правонарушениях;
участвуют в предварительном следствии и суде по уголовным делам в качестве защитников и/или представителей потерпевших, гражданских истцов и гражданских ответчиков и т.д.
Адвокаты в своей деятельности руководствуются законами, указами Президента, постановлениями Правительства, инструкциями и методическими рекомендациями Министерства юстиции Российской Федерации, других органов власти и управления.
Адвокат имеет право: избирать и быть избранным в органы коллегии адвокатов; ставить перед органами коллегии вопросы, касающиеся ее деятельности; вносить предложения об улучшении ее работы и участвовать в их обсуждении; принимать личное участие во всех случаях обсуждения органами коллегии его деятельности или поведения; выходить из состава коллегии.
Адвокат, выступая в качестве представителя или защитника, вправе представлять интересы своего клиента во всех государственных и общественных организациях, как правило, в различных правоохранительных органах. При этом для участия в деле адвокату выдается ордер, который он предъявляет как подтверждение своих полномочий. Он вправе через юридическую консультацию запрашивать документы, необходимые для ведения защиты или представительства. Такие требования адвоката обязательны для государственных и общественных организаций. В соответствии с принципом состязательности адвокат, представляя интересы своего клиента в ходе судебного разбирательства, наделяется равными правами со стороной обвинения, истца.
В ходе осуществления своих полномочий адвокат обязан строго соблюдать закон, адвокатскую этику и использовать все не запрещенные законом средства для защиты прав и законных интересов обвиняемого или лица, чьим представителем он является. Адвокат не может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с исполнением им обязанностей защитника или представителя, и не вправе разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием юридической помощи. За нарушение закона, устава коллегии и адвокатской этики он может быть подвергнут дисциплинарному взысканию решением президиума коллегии адвокатов. Мерами взыскания могут быть выговор, строгий выговор, замечание, исключение из коллегии.
При обращении лица за оказанием юридической помощи в юридическую консультацию ее заведующий назначает адвоката из членов консультации, который заключает соглашение об оказании юридической помощи. В некоторых случаях граждане, организации обращаются непосредственно к конкретному адвокату. В консультациях организовано дежурство адвокатов, всех обратившихся за правовой помощью принимает в первую очередь дежурный адвокат. Адвокат сам устанавливает размер вознаграждения (гонорара) за свои услуги, исходя из сложности дела, его объема и материальных возможностей клиента. Оговорив все условия, адвокат и клиент заключают соглашение, после чего клиент вносит определенную сумму в кассу юридической консультации.
Кроме этого, в случаях, установленных законом, адвокаты обязаны оказывать юридическую помощь бесплатно. Наиболее часто бесплатная юридическая помощь оказывается по уголовным делам, когда подозреваемый или обвиняемый не может оплатить услуги защитника. В этих случаях следователь, прокурор или суд направляют телефонограмму в президиум коллегии или в юридическую консультацию, обслуживающую данный район. Заведующий консультацией обязан выделить адвоката для защиты, а последний не вправе от нее отказаться. Бесплатно юридическая помощь оказывается и по некоторым категориям гражданских дел (истцам в судах первой инстанции по делам о взыскании алиментов, по трудовым делам о возмещении вреда, причиненного увечьем, смертью кормильца, связанной с работой; при составлении заявлений о назначении пенсий, пособий и др.).
Адвокат обязан в своей деятельности точно и неуклонно соблюдать требования действующего законодательства, использовать все предусмотренные законом средства и способы защиты прав и законных интересов граждан и организаций, обратившихся к нему за юридической помощью.
Адвокат не вправе принимать поручение об оказании юридической помощи в случаях, если он по данному делу оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицам, чьи интересы противоречат интересам лица, обратившегося с просьбой о ведении дела, или участвовал в качестве судьи, прокурора, следователя, лица, производившего дознание, эксперта, специалиста, переводчика, свидетеля или понятого, а также если в расследовании или рассмотрении дела принимает участие должностное лицо, с которым адвокат состоит в родственных отношениях.
Адвокат не вправе разглашать сведения, сообщенные ему доверителем в связи с оказанием юридической помощи. Адвокат должен быть образцом моральной чистоты и безукоризненного поведения, обязан постоянно совершенствовать свои знания, повышать свой идейно-политический уровень и деловую квалификацию, активно участвовать в пропаганде права.
Непосредственный контроль над профессиональной и финансовой деятельностью адвокатов, входящих в состав коллегии, осуществляют заведующие консультациями, бюро, фирмами, в которых адвокаты работают. Жалобы на действия адвокатов, не соответствующие закону и адвокатской этике, поступают в президиум коллегии, который вправе наложить на адвоката дисциплинарное взыскание или исключить из состава коллегии. Некоторые полномочия в отношении адвокатуры имеет Министерство юстиции РФ и его органы в субъектах Российской Федерации. Министерство юстиции РФ регистрирует вновь создаваемые коллегии, их уставы, выдает лицензии на право заниматься адвокатской деятельностью. Если деятельность коллегии противоречит закону и уставу, то Министерство юстиции РФ вправе лишить ее лицензии. Отказ в регистрации и лишение лицензии обжалуется в суд.

§ 6.3. Адвокатская тайна

В русском языке слово "тайна" имеет два значения: "все скрытое, неизвестное, неведомое", а также "нечто скрытно хранимое, что скрывают от кого-либо". Очевидно, уголовно-правовой смысл имеет только второе значение. Сведения должны быть известны или доверены узкому кругу лиц. При этом основанием знания сведений тем или иным лицом может быть профессиональная или служебная деятельность, брачно-семейные отношения и т.д.
Общим для всех видов конфиденциальных сведений является тот факт, что свободный доступ к ним ограничен в силу предписаний федерального законодательства. Около тысячи поправок было внесено в проект Закона об адвокатуре, принятый Государственной Думой 26 апреля 2002 г. Адвокатской тайне посвящена ст. 8 данного Закона, наиболее емко отражающая содержание этого понятия, которая гласит:
1. Адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю.
2. Адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием.
3. Проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности) допускается только на основании судебного решения. Полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) сведения, предметы и документы могут быть использованы в качестве доказательств обвинения только в тех случаях, когда они не входят в производство адвоката по делам его доверителей. Указанные ограничения не распространяются на орудия преступления, а также на предметы, которые запрещены к обращению или оборот которых ограничен в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Однако определение термина "адвокатская тайна" по-прежнему неоднозначно и вызывает полемику. М.С. Строгович считал этот термин неудачным: "Суть вопроса не в тайне адвоката, а в том, чтобы обвиняемому и его близким, пользующимся помощью адвоката, гарантировать возможность свободно говорить адвокату все, что они считают нужным, без опасения, что сказанное будет обращено во вред обвиняемому". И.Л. Петрухин обозначает адвокатскую тайну выражением "тайна судебного представительства", поскольку судебная защита - разновидность представительства: "Адвокатская тайна" - это не точно, так как хранителем данной тайны может быть не только адвокат, но и защитник - представитель профсоюза, другое лицо, выполняющее функцию защиты. Встречается и иной термин - "тайна судебной защиты". Он тоже не вполне приемлем, потому что не охватывает тайну, доверенную представителям потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика. Учитывая это, данный институт следовало бы назвать тайной судебного представительства, имея в виду, что судебная защита - это разновидность представительства" <1>.
--------------------------------
<1> Петрухин И.Л. Личные тайны (человек и власть). М., 1998. С. 144.

Наиболее точным является выражение М.Ю. Барщевского: "С того момента, когда клиент переступил порог юридической консул

Продолжение 13-го ответа...

АДВОКАТСКАЯ ТАЙНА В СВЕТЕ ПРАКТИКИ ЕСПЧ

(РАЗВЕРНУТЫЕ ТЕЗИСЫ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА МЕЖДУНАРОДНОЙ
КОНФЕРЕНЦИИ, ПОСВЯЩЕННОЙ АДВОКАТСКОЙ ТАЙНЕ,
В ФЕДЕРАЛЬНОЙ ПАЛАТЕ АДВОКАТОВ РФ 04.03.2009)

Г. ДИКОВ

Диков Григорий, юрист Секретариата Европейского суда по правам человека.

Официальная позиция Европейского суда может не совпадать с мнением автора, изложенным ниже. С полным текстом решений Европейского суда и Европейской комиссии по этой теме можно ознакомиться на сайте: www.echr.coe.int/hudoc.

Предлагаемое вашему вниманию выступление посвящено защите адвокатской тайны в прецедентном праве в рамках Европейской конвенции по правам человека. Европейский суд (в дальнейшем - ЕСПЧ, или просто Суд) накопил богатую практику по этой теме. Естественно, она не всеобъемлюща - в ней есть серьезные лакуны, и легко предположить, что какие-то ситуации, с которыми встречались российские адвокаты, не нашли своего отражения в делах ЕСПЧ. Более того, у кого-то практика Суда по этим вопросам может создать впечатление "осыпавшейся мозаики", в которой недостает важных элементов. Однако прецедентное право Конвенции все-таки позволяет понять общий подход Суда к этим вопросам, его метод анализа. Моя задача - дать представление об этом методе.
Заявители в делах, касающихся адвокатской тайны, чаще всего ссылаются на статьи 6 и 8 Конвенции. Для статьи 6 Конвенции, гарантирующей право на справедливое судебное разбирательство, фигура адвоката вообще является центральной. Однако эта статья (если говорить о ее "уголовно-правовой" ипостаси) защищает обвиняемого, а не его защитника. Адвокат не может пожаловаться от своего имени на вмешательство в его профессиональную тайну при рассмотрении уголовного дела. Тем не менее такое вмешательство может стать причиной, по которой разбирательство в отношении его клиента будет признано Европейским судом несправедливым.
Наряду со статьей 6 Конвенции адвокатская тайна в определенной мере защищается статьей 8, гарантирующей тайну переписки и неприкосновенность жилища. Здесь субъектом защиты может быть уже как сам адвокат, так и его клиент.
Иногда вопрос об участии адвоката также ставится в контексте статьи 5, § 4, гарантирующей судебный порядок рассмотрения вопроса о мере пресечения. Наконец, проблематика адвокатской тайны может возникать и в делах по другим статьям Конвенции (например, по статье 10, гарантирующей право свободно распространять и получать информацию). Однако в рамках предлагаемого выступления я сосредоточусь именно на статьях 5, 6 и 8, и обсудим три основные темы: условия встреч адвоката и его заключенного клиента, тайну адвокатской переписки и неприкосновенность его рабочего помещения.

Встречи адвоката с заключенным
в контексте статьи 6 Конвенции

Во многих европейских стран существуют (или существовали) положения, ограничивающие в той или иной степени конфиденциальность встреч адвоката с его клиентом, особенно на начальных этапах расследования. Сам текст Европейской конвенции не указывает, что встречи между обвиняемым и его адвокатами должны происходить с глазу на глаз (в Американской конвенции по правам человека такое требование есть). Однако Суд достаточно давно решил, что любые ограничения конфиденциальности будут предметом очень тщательного рассмотрения. Суд оценивал эту практику как в контексте процесса целиком, т.е. с точки зрения статьи 6 Конвенции, так и в контексте производства по мере пресечения, т.е. с точки зрения статьи 5.
"Классическим" решением в этом смысле является решение по делу С. против Швейцарии (S. v. Switzerland, 28 november 1991, Series A. no. 220). Заявитель подозревался в терроризме - поджогах государственных зданий и хранении взрывчатки. В течение первых месяцев после задержания его встречи с адвокатом проходили под наблюдением полицейских, которые могли слышать разговоры адвоката и заключенного. Более того, три письма адвокату были изъяты и использовались в дальнейшем для проведения графологической экспертизы. Также полиция изъяла у адвоката документы, относящиеся к делу, которые тот пытался передать своему подзащитному. Прокуратура ссылалась на риск того, что заявитель, через своего адвоката, вступит в сговор с другими обвиняемыми. Власти также ссылались на то, что заявитель отказался дать показания, что соответственно повышало риск сговора с целью выработать единую линию защиты.
Европейский суд, рассматривая эти ограничения, отметил, что риск сговора не был подтвержден никакими фактами. Адвокат заявителя не был обвинен в каком-то конкретном нарушении закона или даже профессиональной этики; что касается выработки общей позиции по делу, то это является естественным приемом адвокатской защиты, в котором нет ничего противозаконного. Суд отметил, что право на конфиденциальное свидание с адвокатом является одним из самых базовых требований статьи 6, § 3©, гарантирующей право на юридическую помощь. Суд в конце концов отметил, что ограничения на свидания с адвокатом длились около семи месяцев. В результате было найдено нарушение статьи 6, § 3©, Конвенции.
Это не значит, что ограничения конфиденциальности встреч всегда будут приводить к нарушению Конвенции. Так, Европейская комиссия по правам человека <1> в деле Кемперс против Австрии (Kempers v. Austria (dec.), no. 21842/03, 27 February 1997) не нашла нарушения статьи 6, § 3(с). Заявитель в этом деле вместе с сообщниками пытался продать пять килограммов кокаина и был арестован. У заявителя был адвокат, но судья, ведущий дело, распорядился, что все встречи с адвокатом будут проходить в его, судьи, присутствии. Судья указал на то, что, с учетом характера обвинений, существовал серьезный риск сговора между соучастниками преступления, который продолжали находиться на свободе. Эта мера длилась около двух месяцев, затем ограничения были сняты и у заявителя было еще несколько месяцев на подготовку к судебному процессу. Комиссия признала неприемлемой жалобу заявителя на ограничение конфиденциальности. Комиссия отметила тот факт, что в конечном итоге у заявителя было много времени для встреч с адвокатом в условиях конфиденциальности. Комиссия также согласилась с выводами внутренних судов о том, что в этом деле существовал высокий риск сговора между заявителем и его еще не пойманными соучастниками.
--------------------------------
<1> Орган, который может считаться одним из предшественников нынешнего Суда.

Что заставило Комиссию принять аргументы государства-ответчика в этом деле? Аргументация Комиссии была очень краткой, поэтому на этот вопрос трудно ответить определенно - возможно, сам характер преступления сыграл решающую роль. Надо сказать, что в последующие годы Суд отошел от этой практики и стал рассматривать меры, ограничивающие конфиденциальность, более пристально. Так, в деле Ланц против Австрии (Lanz v. Austria, no. 24430/94, 31 January 2002) Суд пришел к выводу о нарушении статьи 6, § 3©, на том основании, что заявитель, в отличие от дела Кемперс, не был участником организованной банды. К тому же риск сговора, на котором основывались внутренние суды, уже был использован как аргумент для предварительного заключения заявителя. Суд решил, что нельзя одним и тем же аргументом оправдывать две разные меры - предварительное заключение и ограничение конфиденциальности свиданий <1>.
--------------------------------
<1> Хотя почему нет? Этот аргумент Суда выглядит неубедительно.

Перечисленные выше дела не вполне позволяют определить список критериев, которыми руководствуется Суд при рассмотрении такого рода ситуаций. Анализируя такие ситуации, Суд часто ссылается на характер преступления и длительность действия ограничений. Однако очевидно, что эти факторы не являются решающими - достаточно сравнить дела Кемперс (наркоторговля, несколько месяцев - нет нарушения) и Бреннан против Соединенного Королевства (терроризм, 48 часов - есть нарушение) <1>. Позволю себе предположить, что Кемперс был из ряда вон выходящим делом и что практика в настоящее время достаточно определенно склоняется к признанию того, что конфиденциальность личного общения заключенного с его адвокатом является "почти абсолютным" требованием статей 5 и 6 Конвенции. Преодоление этой "презумпции конфиденциальности" возможно только в исключительных условиях. О том, какие условия являются "исключительными", может подсказать практика по переписке адвоката и заключенных, о которой мы поговорим ниже.
--------------------------------
<1> Brennan v. the United Kingdom (no. 39846/98, ECHR 2001-...) - в этом деле Европейский суд отметил, что вмешательство (присутствие офицера полиции во время встреч заявителя с адвокатом) длилось только 48 часов и касалось периода непосредственно после ареста заявителя. Тем не менее Суд пришел к выводу о нарушении статьи 6, § 3©, Конвенции. В этом деле заявитель подозревался в принадлежности к Ирландской Республиканской Армии и в совершении террористических актов.

Передача документов

В процитированном выше деле С. Европейский суд сосредоточился на том, что власти не должны слышать, о чем разговаривают адвокат и его клиент. Именно этот пассаж из дела С. (§ 48) потом повторялся Судом многократно, со ссылкой на дело С. или без нее - см. дело Марчелло Виола против Италии (Marcello Viola v. Italy, no. 45106/04, § 75, ECHR 2006-... (extracts)). В то же время понятие "конфиденциальность" не исчерпывается тайной устных переговоров. Многие из адвокатов согласятся, что власти не должны не только слышать, но и видеть, что происходит в комнате свиданий. Наконец, требование конфиденциальности можно распространить и на документы, которыми обмениваются заключенный и адвокат, - власти не должны контролировать их содержание или ограничивать их передачу. Во всяком случае, защита заинтересована именно в этом. Власти со своей стороны будут стараться контролировать содержание документов, передаваемых во время подобных встреч.
Нам не известны дела, в которых Суд признал, что визуальный контроль за встречами не соответствует требованиям Конвенции. С другой стороны, вопрос о возможности обмениваться документами между адвокатом и его клиентом, находящимся в предварительном заключении, ставился уже несколько раз, в частности, в ряде молдавских дел.
В деле Кастравет против Молдовы (Castravet v. Moldova, no. 23393/05, § 50 et seq., 13 March 2007) Суд рассмотрел условия в комнате свиданий, в которой заявитель был отделен от своего адвоката стеклянной перегородкой. Адвокатское сообщество Молдовы неоднократно заявляло, что в таких комнатах ведется прослушивание переговоров. Европейский суд изучил фотографии, на которых была изображена перегородка, и обратил внимание на ее необычную конструкцию. Суд не стал утверждать, что разговоры в комнате свиданий точно прослушивались; однако Суд согласился, что у заявителя и его адвоката были серьезные основания этого опасаться. Суд заметил (и это очень важное замечание), что само существование подобных подозрений ограничивало возможность их свободного общения. Обратите внимание, что Суд построил анализ на том, как обстановка воспринималась со стороны, а не на том, было ли прослушивание на самом деле.
Далее Суд обратил внимание, что через перегородку можно было переговариваться, повышая голос, но нельзя было передать документы. По мнению Суда, это тоже затрудняло работу адвоката. Основываясь на этих двух аргументах, Суд пришел к выводу о нарушении права заявителя на защиту (в контексте статьи 5, § 4, Конвенции, но это не меняет сути анализа) <1>.
--------------------------------
<1> Надо отметить, что этим делом было, по сути, пересмотрено решение по делу Сарбан против Молдовы (Sarban v. Moldova, no. 3456/05, 4 October 2005), в котором Суд не нашел нарушения Конвенции в связи с очень похожими фактами (обратите внимание, что в деле Сарбан вопрос стеклянной перегородки был рассмотрен в свете статьи 8, а не 6 Конвенции).

Из дела неясно, был ли аргумент о невозможности передавать документы решающим, т.е. достаточно ли его одного, чтобы найти нарушение статьи 6, § 3©, Конвенции. Возможно, что нет - примером тому может быть дело Крохер и Моллер против Швейцарии (Krocher and Moller v. Switzerland, (dec.), 10/07/1981, no. 8463/78, DR 26, p. 40). В этом деле (которое касалось условий содержания подозреваемых в терроризме) адвокат и его клиент тоже были вынуждены общаться через стеклянную перегородку. Однако Европейская комиссия сочла, что это ограничение не затрудняло работу защиты настолько, чтобы делать ее невозможной. В деле Кастравет Суд проанализировал это старое решение Комиссии и обратил внимание на тот факт, что заявители в швейцарском деле были опасными террористами, что могло оправдывать существование такой перегородки, в то время как в молдавском деле заявитель привлекался к ответственности впервые и по обвинению в экономических преступлениях. То есть стеклянная перегородка может быть установлена в тех случаях, когда есть угроза безопасности - либо для самих участников встречи, либо общественной безопасности в целом <1>.
--------------------------------
<1> Подтверждение этой идеи можно найти в деле Моисеев против России (Moiseyev v. Russia, no. 62936/00, § 257, 9 October 2008). В этом деле речь шла о визитах родственников (статья 8) и не касалась права на защиту. Однако Суд использовал такой же аргумент, как и в деле Кастравет: существование перегородки должно быть объяснено требованиями безопасности. Если нет конкретных данных, указывающих на такую угрозу, перегородки быть не должно. Надо заметить, однако, что в деле Моисеева вмешательство длилось более трех лет. Нельзя быть уверенным, что Суд пришел бы к такому же выводу в делах, в которых "встречи через стекло" продолжались очень недолго.

То же можно сказать и о простом запрете передавать документы во время встреч. В деле Эрдем против Германии (Erdem v. Germany, no. 38321/97, §, ECHR 2001-VII (extracts)) заявитель был руководителем курдской террористической организации. По немецкому Уголовному кодексу он мог общаться со своим адвокатом конфиденциально, но не мог обмениваться никакими документами с ним иначе, как через судью. Закон отдельно оговаривал, что это должен быть судья, никак не связанный со следствием и не ответственный за его результаты. Европейский суд не нашел в этом деле нарушения статьи 8 Конвенции. Суд отметил, что такая мера предусмотрена в очень узкой сфере (борьба с терроризмом). Закон четко указывал, что эта мера является исключением из общего правила, по которому все контакты заявителя и его адвоката конфиденциальны. Более того, документы, которыми обменивались адвокат и его клиент, читались не сотрудниками тюремной администрации, а независимым судьей, в обязанности которого входило не сообщать полученную информацию органам следствия, если только в ней не содержатся признаки нового состава преступления.

Встречи адвоката и заключенного
в контексте статьи 5 Конвенции

Перечисленные выше дела касались справедливости судебного разбирательства в целом (статья 6 Конвенции). Однако эта тема актуальна и в более узком контексте - в связи с правом лица, находящегося в предварительном заключении, добиваться своего освобождения. Это право вытекает из статьи 5 Конвенции "Право на свободу и личную неприкосновенность".
Практика Европейского суда трактует статью 5 как содержащую определенные процедурные требования. Это толкование вполне естественно вытекает из положений § 3 и 4 статьи 5 - оба они гарантируют судебное рассмотрение вопроса о мере пресечения. Особенность судебной деятельности состоит, в частности, в том, что она неизбежно сопряжена с соблюдением определенной процедуры, a priori более сложной, чем административная процедура. Как должен рассматриваться вопрос о мере пресечения? Должна ли такая процедура соответствовать всем гарантиям статьи 6 (право на справедливое разбирательство)? Очевидно, что нет. Процедуры в рамках статьи 5, § 3 и 4, связаны с "предварительными мерами", в этих процедурах не определяется окончательно обоснованность уголовного обвинения. Поэтому Суд неоднократно высказывался о том, что процедурные гарантии в контексте статьи 5 предоставляют задержанному меньше прав, чем похожие гарантии в статье 6 Конвенции в отношении обвиняемого - см. дело Свипста против Латвии (Svipsta v. Latvia, no. 66820/01, § 129, ECHR 2006-... (extracts)). Тем не менее задержанному должны быть обеспечены некоторые минимальные процедурные гарантии, в том числе и в сфере получения им юридической помощи.
Ограничения конфиденциальности контактов задержанного с его адвокатом в свете статьи 5, § 4, были рассмотрены в деле Оджалан против Турции (Ocalan v. Turkey [GC], no. 46221/99, ECHR 2005-IV). Заявитель был лидером курдских сепаратистов. Он был арестован (практически похищен) турецкими спецслужбами в Найроби и доставлен в Турцию. Спустя некоторое время к заключенному допустили только двоих адвокатов из более чем десятка юристов, нанятых его родственниками. Первая беседа происходила в присутствии офицеров спецслужб в масках и одного судьи и длилась двадцать минут. Запись этой беседы была передана в военный суд. В ходе последующих встреч заявитель и его адвокаты были разделены стеклянной перегородкой, их встречи фиксировались на видеокамеру, не было возможности передать документы. Во время каждого визита адвокатов обыскивали и заставляли заполнять подробный вопросный лист. Визиты адвокатов в тюрьму были ограничены во времени и происходили раз в неделю.
Суд, изучив эти ограничения, пришел к выводу, что заявитель в таких условиях был лишен возможности эффективно обжаловать свое задержание в суде. В Постановлении Суд отдельно отметил, что заявитель не имел юридического образования и вместе с тем был единственным, кто мог бы рассказать о его задержании в Найроби турецкими спецслужбами. В таких обстоятельствах он не мог подать жалобу на свое содержание под стражей, не проконсультировавшись предварительно с адвокатом в условиях, гарантирующих конфиденциальность. Такой возможности ему предоставлено не было, следовательно, была нарушена статья 5, § 4.
Иными словами, Суд не стал утверждать что статья 5, § 4, гарантирует "право на адвоката", как это делает статья 6, § 3©, Конвенции. Суд не стал даже употреблять этот термин ("право на адвоката"), а подошел к вопросу более широко, с точки зрения права на судебное рассмотрение вопроса о мере пресечения. Тем не менее суть решения от этого не меняется - невозможность поговорить с адвокатом наедине может в некоторых обстоятельствах нарушать требования статьи 5, § 4. Это независимая гарантия, отличная от права, гарантированного статьей 6, § 3©, Конвенции.
Почему Суд охотно признает ограниченность "права на адвоката" в контексте статьи 5, § 4, Конвенции? Очевидно, что главным аргументом является срочность - см. § 84 в Постановлении по делу Лебедев против России (Lebedev v. Russia, no. 4493/04, 25 October 2007). Практика по статье 5, § 4, требует рассматривать просьбы об освобождении очень оперативно - счет здесь идет на недели, если не на дни. В таких условиях обеспечить бесплатного адвоката каждому задержанному или дать ему время найти своего адвоката достаточно сложно. Поэтому иногда такие слушания проводятся вообще без адвокатов. Однако очевидно, что, коль у задержанного уже есть адвокаты, власти не должны препятствовать им в оказании юридической помощи задержанному. В этом одно из принципиальных отличий между гарантиями статей 5 и 6 Конвенции в отношении юридической помощи. Если статья 6 требует от государства обеспечить участие адвоката, статья 5 всего лишь просит не препятствовать в получении такой помощи, в том числе путем вмешательства в их конфиденциальное общение.

Переписка адвоката с его клиентами,
прослушивание телефонных переговоров

Зачастую адвокат не имеет возможности лично встретиться со своим клиентом, особенно если тот содержится в местах лишения свободы. В таких условиях переписка и телефонные переговоры между адвокатом и его клиентом становятся основным средством реализации права последнего на получение юридической помощи.
Вопрос о вмешательстве в тайну переписки в практике Конвенции чаще всего ставился в контексте статьи 8 Конвенции, гарантирующей, в частности, неприкосновенность корреспонденции. В отличие от статьи 6 статья 8 Конвенции содержит отдельное требование "внутренней законности" <1>. Это значит, что любая мера, на которую жалуется заявитель, должна в первую очередь соответствовать национальному законодательству. В практике Суда достаточно много дел, в которых вмешательство в тайну переписки заявителя и его адвоката было признано нарушающим внутреннее право государства-ответчика (см., например, дело Найдецки против Польши, Najdecki v. Poland, no. 62323/00, § 50, 6 February 2007). Однако нас в первую очередь интересуют не нарушения внутренней законности, а нарушения требования пропорциональности любого вмешательства в тайну переписки <2>.
--------------------------------
<1> Иными словами, когда идет речь о гарантиях статьи 6, само по себе нарушение, например, формальных требований УПК не будет означать, что статья 6 тоже нарушена. Заявителю необходимо доказать, что этим же нарушено одно из базовых требований справедливости процесса, закрепленных в самой статье 6.
<2> Для краткости сформулируем ее так: средства, которыми пользуется государство для достижения некоторых законных целей, не должны быть избыточными. Иными словами, нельзя "стрелять из пушки по воробьям".

В деле Кэмпбелл против Соединенного Королевства (Campbell v. the United Kingdom, 25 March 1992, Series A no. 233) заключенный переписывался со своим адвокатом с целью подать жалобу на тюремных охранников. Эта переписка, равно как и переписка заявителя с адвокатом по поводу жалобы в Европейскую комиссию, вскрывалась, причем все письма, кроме писем в Комиссию, прочитывались. Правительство утверждало, что в этом нет ничего страшного, так как юрист еще не стал представителем заявителя ни в какой из официальных процедур - они только обсуждали со своим клиентом возможность подачи соответствующих исков. Однако Суд этот аргумент не убедил. Не важно, ведется ли переписка в рамках уже существующего судебного дела или же это предварительная переписка. Суд отметил, что по общему правилу такого рода письма защищены "адвокатской привилегией" (§ 48).
Суд установил, что вскрытие такого рода писем допустимо, только если у тюремной администрации есть разумное основание подозревать, что такое письмо содержит недозволенное вложение. Надо иметь в виду, что под разумным основанием понимается не голословное утверждение служащих тюрьмы, отвечающих за переписку. Должны быть какие-то сведения или признаки, которые независимый наблюдатель может расценить как свидетельство того, что в письме есть посторонние вложения.
Суд отметил вместе с тем, что даже при наличии разумных оснований письма могут быть вскрыты, но не должны читаться <1>. Суд далее сказал, что письмо может быть вскрыто только в присутствии самого заключенного, его автора. Что касается чтения этих писем, то это допустимо только в исключительных случаях, если у администрации есть, опять же, обоснованное подозрение в том, что адвокат злоупотребляет своей привилегией на адвокатскую тайну, и когда такая переписка ставит под угрозу безопасность в тюрьме или по каким-то иным причинам имеет криминальный характер.
--------------------------------
<1> Это требование, судя по всему, было связано с тем, что английский закон был в первую очередь озабочен не содержанием писем, а недозволенными вложениями.

Правительство также утверждало, что адвокаты иногда выступают пособниками заключенных, передают им запрещенные предметы (например, пересылают наркотики) и поэтому доверять им нельзя. Суд отклонил и этот аргумент. Для Суда тот факт, что адвокаты состоят в коллегии и могут быть привлечены к ответственности за нарушение этики, является достаточной гарантией их добропорядочности. По сути, Суд сказал, что добропорядочность адвокатов должна презюмироваться.
В практике применения Конвенции можно найти несколько дел, в которых Европейская комиссии признавала вмешательство в тайну переписки и переговоров адвоката обоснованным. В деле Мулдерс против Нидерландов (Mulders v. the Netherlands, no. 23231/94, 6 April 1995) заявитель, практикующий адвокат и конкурсный управляющий банка, подозревался в мошенничествах. Его телефон был поставлен на прослушивание по решению "расследующего судьи"; при этом судья информировал о факте прослушивания главу адвокатской палаты, которому регулярно направлялись копии кассет с записями разговоров заявителя. Судья вместе с главой адвокатской палаты решали, какие записи надо стереть, так как они не относятся к делу самого заявителя, а какие оставить. Эта мера, по мнению Комиссии, в достаточной мере защищала клиентов адвоката от разглашения сведений, сообщенных ему; в его же собственном деле заявитель действовал самостоятельно, а не по поручению.
Разница между делом Кэмпбелл и делом Мулдерс очевидна. В первом случае речь шла о перлюстрации всей корреспонденции заключенных, в том числе и в адрес адвокатов, в профессиональной чистоплотности которых никто не сомневался. Во втором случае речь шла о прослушивании телефонных переговоров адвоката, который сам был соучастником преступления (или хотя бы подозревался в нем). Более того, если в английской системе решение о вскрытии письма принимал работник тюрьмы, в голландской существовала дополнительная инстанция контроля - глава адвокатской палаты, который следил за тем, чтобы в руки следствия не попало никаких "лишних" документов и сведений, не относящихся непосредственно к расследованию преступления.
Из дел, касающихся конфиденциальности переписки между заключенным и его адвокатом, следует вспомнить и дело Калогеро Диана против Италии (Calogero Diana v. Italy, 15 November 1996, Reports of Judgments and Decisions 1996-V). Дело касалось террориста, члена итальянской "Красной бригады"; его переписка с адвокатом вскрывалась и прочитывалась администрацией тюрьмы. Итальянский закон разрешал перлюстрацию по мотивированному решению судьи в отношении определенных категорий заключенных <1>. Интересно, что мотивировка внутренних решений была в этом деле достаточно подробной и, более того, действие этой меры было ограничено определенным сроком. Наконец, о перлюстрации было официально сообщено заявителю. Тем не менее Суд нашел нарушение статьи 8 Конвенции в этом деле. С одной стороны, Суд признал, что действия тюремных властей имели под собой законодательную базу. Вместе с тем Суд сосредоточился на такой проблеме, как "качество закона", примененного в этом деле. Итальянский закон не указывал, по каким основаниям судья может разрешить перлюстрацию и на какой срок. Таким образом, дискреция судьи в этих вопросах оставалась недопустимо широкой, а закон - слишком неопределенным. При этом Суд оговорился, что закон не может детально описывать каждый случай, в котором допускается перлюстрация, - такое требование было бы неисполнимым. В то же время закон должен устанавливать хоть какие-то рамки, ограничивающие дискрецию внутренних органов при решении этого вопроса.
--------------------------------
<1> Автоматический (в силу указаний закона, а не по судебному решению) мониторинг всей корреспонденции заключенных (не только с адвокатом, но и с родственниками) был признан не соответствующим Конвенции в деле Петра против Румынии (Petra v. Romania, 23 September 1998, § 37, Reports of Judgments and Decisions 1998-VII).

Качество закона, примененного в деле, было предметом рассмотрения и в деле Копп против Швейцарии (Kopp v. Switzerland, no. 23224/94, 25 March 1998), где телефоны адвокатского офиса были поставлены на прослушивание. Вместе с тем швейцарский закон содержал безоговорочный запрет на прослушивание телефонных переговоров адвокатов с их клиентами. Правительство пыталось объяснить, что заявитель прослушивался в "личном качестве" (под подозрением была его жена, а не он сам). Однако закон ничего не говорил о том, как различить "личные" и "профессиональные" переговоры. Суд отметил, что правоприменительная практика допускала такое прослушивание (т.е. требование "законности" было соблюдено), но непонятно было, как она "уживалась" с общим запретом, содержащимся в законе. К тому же эта практика не указывала, кто должен разграничивать "личные" и "профессиональные" переговоры адвоката (§ 62 и дальше). Представляется, что вопрос о "качестве закона" достаточно часто может быть сформулирован и в более классической форме - закон не обеспечивал достаточных гарантий, защищающих адвокатов от произвола правоохранительных органов.
Под конец отметим, что защитой пользуется переписка адвокатов с их клиентами в рамках самых разнообразных процедур, а не только уголовно-правовых. В деле Фоксли против Соединенного Королевства (Foxley v. the United Kingdom, no. 33274/96, § 38 et seq., 20 June 2000) против заявителя была открыта процедура взыскания имущества, конфискованного по решению суда; однако власти подозревали, что он прячет какое-то имущество от взыскания. На этом основании управляющий по банкротству, который руководил этой процедурой, с санкции суда получил право вскрывать и копировать всю корреспонденцию заявителя. Европейский суд пришел к выводу о нарушении статьи 8 Конвенции, руководствуясь, более или менее, логикой дела Кэмпбелл. При этом Суд не стал анализировать тот тип процедуры, в рамках которой велась переписка, и характер оказываемых адвокатом услуг.

Обыск в адвокатском офисе; изъятие документов

Статья 8 Конвенции защищает не только тайну переписки, но и неприкосновенность жилища. При этом заметим, что понятие "дом" в том значении, в котором его употребляет Конвенция, включает в себя не только жилище, но и офис - см. дело Нимец против Германии (Niemietz v. Germany, 16 December 1992, § 27 et seq., Series A no. 251-B); см. также дело Саллинен и другие против Финляндии (Sallinen and Others v. Finland, no. 50882/99, § 71, 27 September 2005) <1>.
--------------------------------
<1> Наверное, можно пойти и дальше и признать "домом" любое частное пространство - автомобиль, купе поезда, и т.п. - см. недавнее решение по делу Сорвисто против Финляндии (Sorvisto v. Finland, no. 19348/04, 13 January 2009, § 95 and 104).

При каких условиях правоохранительные органы могут обыскать адвокатский офис? Рассмотрим несколько решений, которые могут помочь ответить на этот вопрос.
В деле против Мансевчи против Молдовы (Mancevschi v. Moldova, no. 33066/04, 7 October 2008) следователь в деле об убийстве, опираясь на некие "оперативные данные", решил провести обыск в офисе и квартире адвоката, представлявшего некоторое время подозреваемого. Следователь полагал, что адвокат мог быть связан с фирмой, которая имела отношение к обстоятельствам убийства. Постановление об обыске, утвержденное судом, не указывало, что ищет следствие, - в нем говорилось лишь о "предметах, могущих представлять интерес для уголовного расследования".
Суд в этом деле нашел нарушение статьи 8 Конвенции. С одной стороны, Суд с удовлетворением отметил, что молдавское законодательство предусматривает обязательную санкцию суда на подобный обыск. Из текста решения ясно, что Суд рассматривал это как важную, но не единственно достаточную гарантию против произвола (см. дело Смирнов против России, в котором Суд посчитал, что предварительный судебный контроль может в принципе быть заменен последующим - см. дело Смирнов против России (Smirnov v. Russia, no. 71362/01, 7 June 2007, § 45). Однако в § 47 Постановления Суд указал, что ордер на обыск, выданный судом, не содержал никакого указания на то, что следователь ищет, хотя бы приблизительно. То есть, по сути, следователю был дан карт-бланш на изъятие любых предметов и документов <1>. Далее, ордер не указывал, почему такой обыск был необходим. Напомним, что в ходатайстве следователя содержалась лишь общая ссылка на "оперативные данные", подтверждающие связь адвоката и некой фирмы, которая могла, в свою очередь, иметь отношение к убийству.
--------------------------------
<1> В похожей ситуации в деле Алексанян против России, о котором мы расскажем ниже, при обыске была изъята среди прочих вещей коллекция часов, принадлежащих заявителю. Расследование в этом деле никакого отношения к часам не имело, а касалось экономических преступлений, к которым был, по версии следствия, причастен заявитель. Европейский суд, анализируя ситуацию, не сослался отдельно на этот факт, однако он очень показателен: нечеткость судебного ордера на обыск ведет к произволу следствия.

Европейский суд далее отметил, что сам адвокат не подозревался ни в каких уголовных преступлениях. Более того, в его офисе находились документы по делам его других клиентов. В таких обстоятельствах внутренние суды должны были оценить ситуацию с особой осмотрительностью и принять меры, чтобы конфиденциальная информация, относящаяся к другим клиентам адвоката, не попала в руки следствия. Что еще более важно, обыск производился в рамках дела, в котором заявитель (адвокат) некоторое время представлял подозреваемого. Это требовало от внутреннего суда еще большей тщательности в рассмотрении вопроса о необходимости обыска.
Это дело интересно по двум причинам. Во-первых, Суд ограничился критикой того, как был санкционирован обыск. Суд не анализировал, что было изъято и повредило ли это чьим-то интересам (этот анализ, впрочем, есть в более раннем российском деле - Смирнов, процитированном выше, - см. § 48). Из этого можно сделать вывод, что в контексте обыска его результаты не так уж важны - важен сам факт вмешательства <1>. Второе: Суд не утверждает, что обыск в офисе адвоката невозможен в принципе. Суд допускает, что такие обыски могут быть необходимы (см. ниже анализ дела Тамозиус против Соединенного Королевства), но требует от внутренних судов осмотрительности при принятии решений.
--------------------------------
<1> В контексте прослушивания телефонных переговоров действует тот же принцип. См. дело Копп против Швейцарии, на которое мы ссылались выше (Kopp v. Switzerland, § 53).

На материалах молдавского дела трудно сказать, в чем должна выражаться подобная "особая осмотрительность". Например, насколько подробно должна быть изложена причина, по которой обыск проводится у определенного лица дома или в офисе? Как следователю, изымающему бумаги, отличить материалы, относящиеся к искомому делу, от документов по другим делам, не читая их? Насколько подробно должны быть описаны предметы и документы, которые ищет следователь, и что делать, если в ходе обыска выявлены другие предметы и документы, не подпадающие под описание, но имеющие значение для дела?
Ответы на некоторые из этих вопросов можно обнаружить, исследуя решения и постановления Суда по делам, в которых аргументы заявителя были полностью или частично отклонены. Возьмем для примера недавнее решение по делу Алексанян против России (Aleksanyan v. Russia, no. 46468/06, 22 December 2008, не вступило в силу), которое касается адвоката, подозреваемого в экономических преступлениях. В этом деле Суд счел, что у следствия были причины для обыска - заявитель долгое время был одним из ведущих менеджеров компании, в отношении которой велось следствие (ЮКОС), и очевидно, что у него могли храниться материалы, относящиеся к сути обвинений против него <1>. В молдавском деле ссылка на "оперативные материалы" была признана Судом недостаточной, чтобы обосновать необходимость обыска.
--------------------------------
<1> Вместе с тем Суд признал недостаточной формулировку самого ордера на обыск, который был очень похож на ордер в молдавском деле. Европейский суд повторил, что "в срочных ситуациях бывает сложно дать детальное обоснование [необходимости и условий обыска]" (параграф 217). Однако в деле Алексаняна обыск был проведен почти через два года после начала уголовного расследования. Более того, статус заявителя в группе ЮКОС был давно известен следственным органам. В таких условиях Суд решил, что "излишняя лаконичность" ордера на обыск не могла быть объяснена срочностью дела, и констатировал нарушение статьи 8 Конвенции.

Что касается рамок, в которых позволено действовать следственным органам, полезно обратиться к делу Тамозиус против Соединенного Королевства (Tamosius v. the United Kingdom (dec.), no. 62002/00, ECHR 2002-VIII). В этом деле адвокат сам попал под подозрение следствия по делу о неуплате налогов его (адвоката) клиентами. Следователь полагал, что адвокат осуществлял помощь своим клиентам в переводе прибыли в офшорную зону. Следователь заявил об этом под присягой судье, который удостоверился, что подозрения следователя имеют под собой основания, и выдал ордер. В ордере на обыск значилось, что следователи могут изъять любые документы, имеющие отношение к неуплате налога на корпорации, подоходного налога и других обязательств, связанных с ними. Ордер перечислял 35 компаний и лиц, которые британская налоговая служба подозревала в участии в схеме по сокрытию доходов. Ордер отдельно оговаривал, что следователь не может изъять никакой документ, содержащий адвокатскую тайну. Изымаемые документы подлежали изъятию, опечатывались и могли быть вскрыты и исследова